Ад Нателлы. Часть 9 — порно рассказ

Было жарко. Солнце освещало зеленый, но не очень хорошо прополотый сад.

Немного в стороне от крыльца, за старыми разросшимися кустами черёмухи, находился открытый сарай, изредка потемневший от грубых досок. Нат подошел и услышал тихие женские голоса. Подкравшись ближе и обогнув сарай сзади, она заглянула в щель. Внутри он оказался сараем. Стойла, сено. В углу висел доильный аппарат. Коров не было. Расположившись по кругу — на сене, на блоке, на перемычке на стойле — сидела пара полных девушек. Нэт огляделась и увидела, что у них четыре груди. Красноногая белая БДСМ с грудями как арбузы сидела прямо на сене, подогнув под себя ноги. Верхняя пара грудей была меньше, нижняя и тяжелыми каплями лежала на выпирающем пухлом животе. В то же время не наблюдалось растяжек и целлюлита. На чувствительной коже, не знающей оттенков, лезвия отпечатались. Казалось, они спали здесь.

Вторая девушка была роскошной молодой негритянкой, чернокожей, круглолицей и обвисшей. У нее были светлые губы и ладони, большие карие глаза и тяжелые конические груди, заостренные, как блики. Она сидела на шезлонге, ее полная задница полукруглыми шарами свисала над полом. В ее темных вьющихся волосах местами торчали соломинки.

Третья оказалась полной блондинкой с тонкими чертами лица, слегка загорелой, но ее тело было покрыто большими черными пятнами — она была татуирована, как пятнистая выработка. Его четыре груди, на вид вполне естественного происхождения, полные молока, упруго свисали над животом. Широкий круг соска был темным в татуировке на одной из грудей, а остальные три были светло-розовыми. Девушка сидела на ограждении стойла, положив руки на колени и задумчиво покачивая грудью. На всех девушках были видны кожаные ошейники с маленьким латунным колокольчиком.

— Ну, девочки, выходите, но в таком виде, чтобы появиться в киностудии. Они отрывали его своими руками. — сказала рыжая. — После того, что здесь происходило, я бы даже снялся в порно. Хуже, чем было — не стал бы этого делать. Даже в Садомазо. Возможно, на этом можно заработать миллионы. —

— Да, Ша. — Блондинка ответила. — Здесь, если в сиськи вбить гвоздь, то будет целое утро, если клиент отпустит. А дома заживет, мало не покажется. —

— А если свойства груди сохраняются? Да, одного молока, если продавать, уже достаточно для жизни. — Рыжая не сдавалась. — Если вы убежите сами, от того, от чего хотите убежать, конечно!

— Они приведут вас к экспериментам. Пришелец будет вызван. Считаете ли вы, что если Наномашины находятся в молоке, то вы уже суперхар? Они помещены в бункер и будут учиться. Или просто молоко. Для правительства. — Блондинка покачивалась на ограждении, наблюдая за краями покачивающихся сосков.

Чернокожая женщина пожала плечами и потрогала свои наполненные молоком груди.

— Скорее, они собирались стать отстойными. Моя казалась переполненной. Посмотрите, как они текут. —

На темной коже великолепного, острого соска Нат увидел выступающие капельки.

— Лучше я буду страдать. — Раздался мелодичный и печальный голос четвертого, которого Нат не видел. — Чем снова черенком от лопаты трахаться. —

-А ради тебя, дурака, мы все должны страдать? Девочки, давайте накажем Ленку? Как бы сейчас хозяин не пришел, а она уже наполовину!

Она нас уложит. -Рыжая презрительно посмотрела куда-то в сторону.

— И мы скажем, что она закончилась. Она залечивала рваные раны на заднице. Нас трое против ее одного слова, да? —

— Давайте сделаем это!» — поднялась чернокожая женщина. BBW были импортированы, колокольчик врывался в кого-то. Нат медленно обогнул сарай, продвигаясь все дальше к озеру. Пронзительный крик, мольбы, — Девочки, пожалуйста, дорогие, нет! Меня вообще выведут в долю!» Они остались и замолчали. Нэтти мысленно поблагодарила себя за то, что ее не было у двери и «коровы» ее не заметили.

Растянутый живот и спроецированная на дилдо задница вызывали тошноту. Было нелегко ступать на каблуках по траве, усталые ноги напрягались до ломоты, несколько раз Нэт чуть не упала. Пробравшись между кустами, она вышла на деревянный помост на берегу небольшого озера.

Оглянувшись на особняк, она поняла, что не сможет видеть из окон. Девушки, плескавшейся в воде где-то справа от Нэт, тоже не было видно за кустами, росшими вдоль берега.

Из деревянного настила торчали металлические трубы с толстым кабелем. На щели висел полупрозрачный кружевной бюстгальтер, привязанный к шнуру. Нат подошел к краю и задрожал. Под прозрачной темной водой, на дне, разорванные колючей проволокой, лежали несколько тел, похожих друг на друга как близнецы. Уже знакомые белые тела, облако фаты — «антимирские невесты». Грудью тянется к сирени, руки тянет за собой. На ногах и шее каждого из них Нат увидел ремень с грузом. Девочки были оживлены и слегка возбуждены, очевидно, наблюдая за ней из-под воды. Шланги от их масок протянулись к столбам ограждения платформы, оставив их под водой.

Беременная Лина сделала шаг назад и, прислонившись к металлической колонне ограждения платформы, попыталась вытащить фаллоимитатор. Пальцы скользили по толстой резине, почти не поднимаясь над кольцом сфинктера, плотно сжимая фаллоимитатор. Кончая и одновременно пытаясь ухватить пальцами ободок, Нэт взорвалась потоком слизи, сделав кончик фаллоимитатора еще более скользким, но не приняв его.

За ее спиной плескалась вода: «Ты боишься? Внезапно наказан? —

Нат чуть не подпрыгнул от удивления и обернулся. В воде, держась за край платформы, плавала девочка с мокрыми, очень длинными и синими волосами. Брови, ресницы — все синее. Водостойкая косметика — белые веки, перламутровые блестящие губы. Мелкие черты лица, маленький рот, носик маленький и крупный, смотрит на пол лица, голубые глаза. Нат никогда не видел таких красивых глаз и даже подумал, что это, наверное, линзы.

— Не бойтесь. Я не занимаюсь регулировкой. —

— Кто вы? — Ната, на всякий случай, огляделась. Вокруг больше никого не было.

— Я? — Девушка в воде также огляделась и осмотрела окрестности. -Я Света, но теперь лучше называть меня Мальвиной. А ты? —

— Я Нателла. Пока что. —

— Что, они обвинили тебя, что я выгляжу полным? Хотя бы свежие? —

— Долго бродили на животе? -Света-Мальвина прижалась ближе к помосту и высунулась из воды, поставив на край маленькую красивую грудь.

— Да, 10 минут они могут. Только они выехали из дома. —

— А. Неплохо. Давайте поможем. Вернуться назад. Давай. —

Нат, забыв о стыде, сел обратно к девушке и краю платформы. Мальвина, не выходя из воды, попыталась ухватиться за кончик фаллоимитатора, но ее пальцы тоже соскользнули.

— Подожди, сейчас я попробую. — Вода расступилась, Нейт почувствовал, как ее бедра обхватили стройные пальцы, а лицо девушки прижалось к ее попке.

— Что. — Нат не успел закончить фразу, как Мальвина облизала губы, то с одной, то с другой стороны опустила кончик фаллоимитатора и подергала. Фонтан слизи ударил ей в лицо, когда фаллоимитатор выскочил и повис у нее во рту. Оно появилось из серой слизи, стекающей по голубым волосам и лицу девушки. Нателла судорожно сжала свою попку, останавливая поток.

— Простите, простите! Во мне столько всего, что невозможно удержать.

Закрыв глаза, Мальвина одной рукой положила фаллоимитатор на край платформы, другой начала вытираться. Нэт удивленно открыла глаза, она была похожа на девушку, плавающую в воде, она собрала слизь с лица и широко открыла свой маленький рот, облизала язык ладонями и съела его.

— Не волнуйтесь. Вы не могли, хорошо. Еще один раз в рот, да? Там еще много всего, да? —

— Это отвратительно. Я не хотел. —

«Разве ты не понимаешь, новенький?» Я здесь уже несколько месяцев, и я не знаю, сколько в этом пруду, я не знаю, сколько, нам этого недостаточно. Поделись, я помог тебе!

— Нет, нет, конечно, я поделюсь!» натурализовался, — прямо в рот, вот так. Это отвратительно, как вы можете так поступать. —

— Если вы хотите жить, вы будете делать это чаще. — Мальвина снова прижалась к платформе. — Пойдемте, и я скажу вам, где вы можете попытаться сбежать. —

Нателла встала на четвереньки, приблизив свою попку к голубому извращенцу. Она прижалась губами к анусу и стала целовать его прямо там, высасывая содержимое. Нэт немного расслабилась, чтобы ей было легче пить слизь из кишечника. Мальвина похлопала себя по бедру. Затем Природа напрягла мышцы и выдавила приличное количество в рот. Через несколько минут Мальвина опустила бедра и прополоскала рот водой. На поверхности озера образовалась прозрачная пленка нефти.

— Спасибо. -Света-Мальвина открыла рот тыльной стороной ладони.

Нат повернулся и сел на платформу. Ее живот стал меньше, а растянутая кожа и внутренности не так болели.

— Если хотите попробовать побегать, идите на запад, за солнцем, по тропе или просто по лесу, мне сказали, что там, там будет проселочная дорога. Я не знаю, где вы его возьмете. Я сам этого не видел. —

— Почему ты не хочешь попытаться сбежать? —

— пф. — Девушка хрюкнула в воду и печально покачала головой. Ее руки легли на платформу, шаркая, и она села на старую, занозистую доску Нута. Не веря своим глазам, она протянула руку и дотронулась до него. На талии Мальвины светился пояс портала, а под ним был закреплен полупрозрачный, с металлическими деталями внутри, в общем-то, даже красивый, силиконовый хвост русалки. — Так и было. Барин нас заказал, но нас не часто трахают. Если мы не будем заряжаться в течение длительного времени, это будет очень болезненно. Кроме того, наши задницы и ноги где-то там, и трахать их там. Если зайдете с головой в комнату «Смешная задница» — не попадите в задницу дельфину, у меня была татуировка справа. —

Нателла прижала руки к губам.

— Это ужасно. Когда я ехал на монорельсе, я видел, что прямо в стены встроены девушки. Но вот. И эти удары тоже. —

— Ах, невесты, их везде полно. Это наказание особенно глупо. Их связывают, надевают маску и что-то, например, под водой или в бетоне, конечности скручиваются. И на неделю, и на месяц. Все это не будет работать долгое время. Даже если воздух перекрыт. Я порезал вены, все обдумал, промок. Утром он был как новенький, в раме шланги, монорельсы, все с самого начала. —

— Что это такое? — Нат заглянул под воду, и мученики покоились на дне.

Русалка пожала плечами. — И как много я знаю. Ты тоже воскреснешь. Крайний срок будет добавлен. OK. Спасибо. Я пошел. И тогда хвост будет вянуть и плохо гнуться. Наказать. — Мальвина зашла в воду. Да, и вот еще один. — Она вытащила из волос и привязала голубую ленточку к основанию своего фаллоимитатора. «Я бы поставил его на место». Проще было бы вынуть ленту. —

Голубая девочка махнула рукой и поплыла к правому берегу. Нателла подняла пирамиду из слизи, развернула ее и уложила во главе леса, видневшегося неподалеку.

Страдающий, в фаллоимитаторе с голубой лентой, жалкий офицер по заросшей тропе приближался к перевалу через сосновый лес, покрытый прошлогодними листьями. Широкая тропинка упиралась в кроны тополей. На дорожке не было видно машин, листья были покрыты коричневым ковром. В некоторых местах пробивалась трава. Влажный воздух был пропитан ароматом жаркого летнего леса. У самого входа в лес, на конце огромной сосны, девочка увидела маленькую антилопу. Над ним, на двух параллельных досках, висела еще одна «невеста против строительства». Обугленное на солнце тело, красное, перетянутое веревкой к рельсам, раскинутые руки и ноги, истонченные «на шпагат», вставали, как разорванные сосиски. Полные груди были зажаты между двумя плетеными палками. Талию жестоко стягивал тонкий металлический шнур, тянувшийся куда-то вверх и исчезавший в листве. Из красного от укуса влагалища, вскрытого гинекологической трубкой, в Муравейник черным потоком потянулась тонкая нить. Девушка тихо покачивалась, повесив голову, и только ее вздымающиеся груди показывали, что она еще жива. Нат, не приближаясь, обогнул ее по большой дуге и скрылся в глубине леса.

Солнечный свет пробивался сквозь листву, чирикали птицы, и окружающий пейзаж совсем не соответствовал тому, что происходило с НТА и другими девушками в этом странном месте.

Следующая «невеста» настигла Нейта примерно через двадцать минут езды по лесистой дорожке. Вдруг из кустарника во все дыры появились массивный стол и скамьи, украшенные резными изображениями факторий и сатиров, прерываемый неистовым смехом, выбиваемым из бревен. Продукция неизвестной бензопилы дополнялась составом из очередного упорного неудачника. Она лежала на сиденье скамьи, ее пятки были задраны на затылок, а руки, сведенные за спиной, были причудливо переплетены с ногами и туго обмотаны колючей проволокой. Ее грудь была прижата к столу железнодорожными костылями. Судя по отсутствию крови и размеру дырок, растянутых по груди, она стояла здесь уже давно и успела восстановиться настолько, что раны стали похожи на дырки в ушах, проколотые серьгами. Противогаз на ее голове был дополнительно обмотан серебристой липкой лентой, а выход шланга был испачкан сточными водами, из которых вокруг роились маленькие черные мухи, раздражая своим присутствием не меньше комаров.

Нэт осторожно присела на край скамейки, давая отдых уставшим ногам. Сандалии на чудовищной платформе и каблуке, несмотря на то, что они были посажены на клей, начали натирать всерьез. Нателла понятия не имела, как от них избавиться. На лету она пыталась стянуть их, но ничего не получалось. Теперь она ухватилась за каблук и начала тянуть его из стороны в сторону, надеясь, что клей все еще слабее ее кожи.

«Невеста» двигалась рядом и склоняла голову, чтобы видеть все происходящее непроизвольным взглядом. Я наказал его. Он покачал головой.

— Что? — спросил Нэт, подняв голову, чтобы получше рассмотреть круглое стекло со слезящимся, опухшим глазом. — Снять маску? —

Пленник кивнул, что-то мыча.

Нат посмотрел вдоль противогаза, пытаясь найти место, где начинался скотч, затем попытался потянуть его в ту сторону, заставив девушку ужасно и болезненно поморщиться.

— Извините, но, похоже, ничего не происходит. Здесь ничего нельзя сделать, для снятия проводов нужны щипцы. Позволь мне хотя бы помыть тебя. —

Нэт очистила маску от дурно пахнущего дерьма листьями, а затем снова извинилась, усаживаясь поудобнее и пытаясь спастись от натирания туфель. Истории эротических возлияний, ругани, всхлипов и проклятий в адрес полного живота и устроившего его извращенца, громко пукнувшего несколько раз и тащившего, как оказалось, подвеску, Нейту удалось избавиться от одного ботинка. Тонкий слой прозрачного клея прилип к подошве. Покрытая кровавыми мозолями на пятке и пальцах, расплющенная и задушенная нога казалась искалеченной навсегда. Нэт всхлипнула, бросив ненавистный пыточный ботинок в кусты. Через некоторое время, когда боль немного утихла, Нат вдруг осознал это и нагрел немного слизи со сломанной скамьи, приложив ее к ране. Он стал немного светлее, нога выглядела мужественной. Пока Нэт боролась со вторым сапогом, она не заметила, как боль в ноге утихла, а раны покрылись тонкой нежной кожей.

— «Ну, по крайней мере, это уже что-то. — ‘ — пробормотала она, когда второй ботинок полетел в кусты. Вытянув ладонь, она вырастила и вытерла щедрую порцию слизи со своей задницы, размазав ее по изуродованным ногам.

Через пять минут она попыталась сделать шаг. Слой клея оставался на ее ногах, но был достаточно эластичным, чтобы не мешать ходьбе. Забытое ощущение, когда идешь босиком по лесной тропинке и ничто не мешает тебе переставлять ноги, доводило его до слез. Она повернулась к «невесте», пашущей на столе.

— Я иду за помощью, если смогу выбраться, надеюсь, что все спасут всех! Держись!» — она развеяла остатки слизи на груди девушки и, не оглядываясь на нее, пошла по переулку.

Тропа была длинной, солнце давно перевалило за полдень и почти светило в глаза, когда Нат вышел на опушку леса. С холма вниз перед ней простиралось огромное поле луговых цветов. Под холмом она увидела ниточку проселочной дороги. Никаких признаков жилья поблизости не было. Даже столбов не было видно, и это тоже. Она устала. Соревнования по приседаниям и многочасовые прогулки по лесу истощили ее тело, рот казался полным песка. Почувствовав, что ему ужасно хочется пить, Нат набралась смелости и выволокла собак из конуры, оставив слизь в собственной заднице. Ее живот уже значительно уменьшился в объеме. Крича и стараясь не дышать, она поднесла каблук ко рту и глотнула. Конечно, мука была ужасной, но, как она отметила про себя, по крайней мере, на вкус она точно не была дерьмом. Что это был за метаболизм, она даже не подумала. Засуха увлажнила ее рот и, казалось, сразу придала ей сил, с трудом поднимаясь по пищеводу. С трудом сдерживая куклу, Нат прикончила порцию за несколько глотков и с воплем закрыла рот, пытаясь удержать липкий мусор внутри. Через минуту или две ей это удалось, и, проглотив рвоту, она оскалила зубы, клыки завертелись в зубах. Затем она сделала несколько вздохов и двинулась вниз по склону, на дорогу. Солнце освещало маленькую, широкую фигуру с тонкой талией и вздутым животом. Груди подпрыгивали в ритм шагов. Нат торопился. Если они схватят его, а рано или поздно они это сделают, то наверняка догонят. Она должна спуститься на дорогу и двигаться дальше. Где-то он должен был появиться. Просто дойти до телефона или полиции, а там посмотреть на дом. Правда, может быть, ближайшие отделы подкуплены, и его повернут обратно. Она что-то слышала о таких вещах. В Чечне или где-то еще. Мы должны обратиться за помощью к низовым слоям населения. Но как попасть в город в таком виде? Сами полицейские были бы связаны и бегали голыми по улицам. Она все еще бессвязно смотрела на свой фаллоимитатор. За что? Она не знала. Я развязал его и выбросил проклятую резину. Я разрезал ремешок на запястье, неожиданно полезный.

Путь вниз по холму занял около получаса. Спускаться было легко, мне даже приходилось иногда переходить на бег, когда уклон становился слишком крутым. Полутравянистая тропа спускалась к изломанному боку из желтоватой глины.

Нэт огляделась. На дороге была странная тройная колея без следов шин. Вдали слева появилось небольшое облако пыли. Нателла присела у пыльного придорожного куста и стала разглядывать объект, движущийся вдоль обрыва. К ее удивлению, на дороге появилась ободранная лошадь с телом, усыпанным какой-то листвой. Там была типичная колхозница, крепко сбитая, грудастая, в клетчатой юбке, бесформенной выцветшей рубашке и платке. Она была босиком и держала в одной руке поводья, в другой — хлыст.

Когда троллейбус подъехал ближе, Нат решился. Она встала из-за куста и направилась к ручной тележке.

— Извините, женщина, мне нужна помощь, меня похитили!

Лошадь дернулась. Крестьянка тоже сначала прыгнула вперед, потом прищурилась на богатого, прикрывая рукой голый орех.

— Ее чертово бесстыдство. Я иду! Я ухожу!» — крикнула женщина и, взмахнув хлыстом, взвалила Нат на плечо и потянула назад. Это было странно, но движение ее губ не соответствовало тому, что слышал Нат. Но времени разбираться с этим не было. Крестьянка побила лошадь и оглянулась на обнаженную девушку, исчезла в облаке пыли, чтобы пролететь над телом и медленно опуститься в неподвижный воздух.

— Глупости. — Со слезами на глазах Нат опустилась обратно в колючую траву. — Эй, скажите мне, в какой стороне город?

Но в ответ она услышала лишь предсмертное проклятие. Она прочистила горло, размазывая слезы и пыль по щекам. Она замерла, склонив голову, сметая песок своими длинными волосами. Через несколько минут я услышал, как возвращается тележка. Пряча руку от солнца, она посмотрела направо. Это была другая тележка. На ней сидел бородатый крестьянин в помятой шляпе, в испачканной потом льняной рубахе и коричневых, довольно поношенных и дырявых штанах. Также босиком.

— Вот это да! Ты тоже выглядишь очень голой. — Крестьянин остановил лошадь и уставился на Ната своими маленькими хитрыми глазками. — Что, хозяин опять ходит?

— Помогите мне, пожалуйста!», — Нэт попыталась встать, одновременно прикрываясь ладонями. Она не очень хорошо справилась.

— Слушай, тихо и брюшно, — продолжал крестьянин, словно не слыша ее слов.

— Пожалуйста! Я бы хотел попасть в город! Меня похитили! Помогите мне!

— Опустите руки, дайте мне посмотреть. — Мужчина повернулся в ее сторону и снял шлем.

— Что? — Нэт замерла, прикрывая одной рукой грудь, другой — безволосую промежность.

— Опустите руки, я говорю. Терра глухая. Позвольте мне взглянуть на красоту мастера -.

Нателла покорно опустила руки. Маленький мужчина медленно перевел взгляд с ее растрепанных волос на грязное лицо в застывших разводах спермы, туши, слез и пудры, вниз по поникшим плечам к сочным грудям, полному животу, странно свисающему с тонкой талии на широкие бедра. Закончив осмотр своих испачканных бедер, он хмыкнул и начал рыться в тележке позади себя. Вытащив кусок ткани, он нашарил короткий нож и бросил его ей.

— Нет, вы ошибаетесь. Прикройте свой стыд.

Ната наклонилась и подняла старый пыльный мешок, в котором крестьянин сделал отверстия для рук и головы. Она влезла в него, представив, что теперь похожа на смуглого Нафаню, лохматого путаника в бродячем наряде со средневековой казни.

— Иди сюда. Я отвезу вас в деревню через некоторое время. Вы будете работать. Потом, может быть, соберусь в городе, тогда поеду туда. Ты умеешь готовить, шлюха?

Нэт кивнула головой. Она не очень хорошо умела готовить, но сейчас самым важным было выбраться. И работать — да, после того, что они с ней сделали, она была готова заплатить своим телом, лишь бы выбраться отсюда.

— Нет, мертвый!» Крестьянин натянул поводья.

— Скажи мне, где я», — Нэт зацепилась днищем за колючее сено, наваленное на телегу. Сумки было достаточно, чтобы слегка прикрыть попу, и она выглядела как короткое платье из 60-х годов, на два рукава выше колена. Сам мешок был грубым и тоже слегка колючим, но Нэт уже была рада, что у нее хотя бы есть такая одежда.

— Герцог знает где, в поместье хозяина на горе. Вы ушли оттуда, больше негде ничего взять.

— Я имею в виду, в каком городе и стране. — Теперь Ната поняла, что находится явно не в окрестностях Одессы, так как пейзаж был совершенно не похож на привычный, все деревья, кусты, которые она видела, скорее соответствовали центральной России. Никаких абрикосов или винограда, только старые липы в саду поместья.

У нас есть деревня и есть город. Что еще.

— По крайней мере, как их зовут, дедушка?

— Какой я тебе дедушка. Я ищу для тебя жениха!» — обратился к ней бородач, ухмыляясь дырками и остатками зубов. Его взгляд жирно скользил по пыльным коленям Нателлы. — Наш город называется Сарин. Но в деревне этого нет. Деревня и село.

Нат никогда не слышал о городе с таким названием. Очевидно, он был не очень большим.

Есть ли в деревне полиция?

— В нашей деревне нет лития. И вот это. Мы подойдем к деревне, вы войдете в стог и будете сидеть как мышь. Нет необходимости в том, чтобы люди видели вас. И когда мы войдем во двор, вы выйдете туда. —

Он говорил вполоборота, борода скрывала его рот, но Нэт наконец заметила, что его губы как-то странно шевелятся. Казалось, он не произносил звуков, которые слышала Нат.

Крестьянин замолчал, повернулся и тряхнул поводьями, ускоряя медленно идущую лошадь.

— А телефон, вы можете позвонить туда от вас?

— Звонок? — Бородач удивился, — колокольчик-то есть, но кто же вам даст вечер собирать, вы же не новичок, длительность дама. Никаких следов. —

Нэт повернула голову. Кто-то здесь сумасшедший. Я или он? Белль, уже? Вы не понимаете, что такое Средневековье? 19 век? Какой позор.

Она замолчала, и остаток пути они проехали в молчании. Ей даже удалось немного вздремнуть, пока она не качалась в норе. Мы поднялись на другой холм, и внизу показалась деревня. Сто домов, вспаханные поля в долине вокруг, лес далеко за деревней. Река. Коровы на пастбище. Пасторальный пейзаж без признаков современной цивилизации. Ни пилонов, ни асфальтированных дорог. Самой технологичной была тележка. Тормоза на столбах, вращающийся механизм — Нат и не думал, что тележка действительно может быть такой сложной.

-Какого черта, девочка, залезай в стог. Вы не можете забить гол один за другим. -Крестьянин подождал Ната на сене, поправил что-то снаружи и снова пришпорил коня. Съехав с холма, они вошли в деревню. Высокие, толстые заборы разделяли участки, как маленькие крепости. Это была не постсоветская деревня с полуразвалившимся забором и одинокой бабушкой. Жизнь здесь была в полном разгаре. За глухими заборами что-то бормотали, пыхтели, курили, дымили граненой трубкой с запахом угля. Грязная главная улица вдоль края была пропитана деревянным тротуаром. Разноцветные, но как-то более или менее единообразно одетые, почти все босые, жители деревни шли по своим делам, неся корзины, свертки, сумки. Женщин хорошо кормили в журнале, они ждали своей очереди, наполняя два деревянных ведра коромыслом. На площади, перед двухэтажным деревянным домом сбоку, крестьянин свернул на другую улицу, даже без тротуара, проехал еще немного и остановился у ворот высотой в полтора человеческих роста, в которые изредка входил унылый, серый человек.

— Никаких следов краски. Ошеломлен. Куда я попал. — Природа шептала себе под нос, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать чесаться — сено и мешочек нестерпимо кололись.

Тяжелая створка ворот закрылась за телом. Лошадь прошла несколько шагов и остановилась.

— Убирайся. — Бросил бородатого человека, повернул коня. — Я принесу сена, утром встану. Идите на сеновал и сядьте там. Так похожа на мышь! У меня трое сыновей, отдайте мальчиков — я окажусь в худшем!

Ната выбралась из телеги и проскользнула в крыло Ажара через большую дверь сеновала. Сильный запах трав от свежего сена на телеге сменился довольно удушливым ароматом огромного сена. Лучи заходящего солнца проникали сквозь щели. Посреди бара было пустое место, и там стояла какая-то деревянная сельскохозяйственная техника, названия которой Нат не знал. Хозяин закрыл за ним дверь.

Она выбрала место в углу и с облегчением устроилась на сене. Хорошо, когда никто не насилует тебя в течение нескольких часов. Развернув голубую ленту, она отбросила ее в сторону и откинулась назад, подняв руки над головой. Ее груди и выпуклый живот натянули грубую ткань мешка, и подол поднялся, почти обнажив ее безволосую гладкую промежность.

Она не замечала, как за ее грязным, но привлекательным телом пристально наблюдает пара глаз сверху, с сеновала — младший сын крестьянина сегодня рано завел овец и решил немного отдохнуть, пока никого нет дома. Мальчик с затаенным дыханием смотрел на босые ноги Нателлы, жалея, что не опустился ниже, чтобы посмотреть прямо там, в тайном месте, которое он практически никогда не видел. Однако сейчас он был почти на седьмом небе от счастья: никогда еще ему не приходилось так долго смотреть на голые женские ноги. Местные девушки были одеты в юбки с ног до головы, и можно было только разглядеть что-то на реке, где прачки поднимали юбки, полоская одежду в проточной воде. Подкрасться к пловцам было еще труднее, его искалечил ребенок. А у самого младшего мужчины в семье было не так много свободного времени. Девушка, похоже, приехала со своим отцом и останется здесь на ночь. Наблюдая, как она роется в сене, он понял, что представление на сегодня явно закончено, проскользнул, как змея, через форточку второго этажа и спрыгнул на землю на склоне пристройки. Ему не терпелось поделиться с друзьями, какая находка спрятана в его сарае. Как ему хотелось, чтобы незнакомка приглашающе улыбнулась ему, поцеловала его в губы и раздвинула для него ноги, позволив ему наконец стать мужчиной. Задумавшись, он столкнулся со своим старшим братом, который только что вернулся из кузницы.

— Я что-то видел!» — не задумываясь, проговорил младший, прикусив язык. Ее отец не хотел, чтобы ее кто-то видел. Но теперь. Пусть братья завидуют, он первым увидел иностранную девушку.

— И? — Старший из них, широкоплечий темноглазый толстяк с прической «под горшок», лишь слегка замедлил шаг.

— Девочка! Голая, в сумке!

Слова доходили до Нат нечетко, приглушенно, но она что-то услышала и начала, глубже зарываясь в сено.

— ‘Да, сегодня перегрелся на солнце.

Она в нашем сарае!

«Отец поймал еще одного. Застрял в сене. Я думала, что мы не увидимся. Он ушел, отнес немного сена бабушке Жалене. Он только что взлетел!

— Если ты солжешь, я сломаю тебе вторую ногу, Зар», — пробормотал король, обогнул пристройку и направился к воротам сеновала. Ворота были подперты деревянной колодкой. Кузнец пинком распахнул дверь и вошел, щурясь в полумрак сарая.

«Вот, вот она. Так и было. Зар выглядел несчастным. Он заглянул за угол и никого не обнаружил. Он не мечтал о чужой плачущей девушке в грубой мешковатой одежде.

— Ну, Зар, готовься хромать на них обоих!

— Да, здесь, прямо сейчас, она не могла никуда деться. Вон, видите, и пленка лежит! Он стрелял по сену.

Кого мы ловим?» Средний посмотрел на дверь: «Опять крысы?

— Девушки-призраки, которых воображает Зару. Совершенно ошеломлен без женщины. Ахаха, — засмеялся кузнец.

А Зару, схватив наконец за ногу скрючившуюся Нат, вытащил ее из сена, радостно крича: «Ну вот, я же тебе говорил!

Старшие братья посмотрели друг на друга. Средний оглянулся, вошел и закрыл за собой дверь.

— Ты маленький мальчик. Я видел его. Теперь иди. Прогуляйтесь. Нам с Кироном нужно взять интервью у гостя.

— Эй! Эй! Впервые вижу ее!

«Давай, Сакато!» И никому ни звука!» Старший Кирон взмахнул огромной рукой и наклонился, притянув Нэт к себе за ногу. Мешок оттянулся, обнажив розовую щель и набухший живот.

— Отпусти! Впусти меня! Твой отец вернется, он отвезет меня в город! Отпусти!» Нат замахнулся свободной ногой, пытаясь стянуть мешок.

— «Пошла ты, тарелка, пинком!».

‘Мы это исправим’ — снимая веревку со стены, сказал средний. — «Руки прочь!

Старший упал на распростертое на первом этаже тело и припечатал нагана так, что тот даже не мог дышать. Ее желудок жалобно заурчал и оставил небольшую лужицу между ног. Тарека схватила ее за руку и обвила ею столб, обрезанный от сена. Она повторила процедуру со второй рукой. Братья распутали шесты Нателлы, поднялись сами и повисли на краю повозки, стоявшей посреди сена.

— Здесь Тапперниш смог увидеть, что это было. — сказал Кирон, поднимая мешок над ней, под ее горло. Некоторое время все трое смотрели на обнаженное тело Нэт, пока Кирон протянул руку и сжал сосок замерзшими грязными пальцами.

— И девушка была хороша. Я первый!

— Эй, я нашел ее!» Зар шагнул вперед, вспыхнув румянцем. Из его штанов уже торчали ставки.

— Маленький, еще не бритый, пушистый, стоял как козлик. Идите, не мешайте взрослым. — Тарека отодвинула младшего в сторону. — Давайте потянем ее за ноги, чтобы она больше не брыкалась. Да, вы должны включить рот, иначе она будет кричать. Эльда, ты получила то, что получила. —

Чтобы зажать рот девушки, я схватил ножную гайку и привязал ее колени к локтям шеста. Вытянувшись, как лягушка, которая снова повернулась от давления на живот, Нат застыла перед насильниками, сочась слизью. Ее розовая щелка привлекла внимание братьев. Старший быстро сбросил порты. Его грубые пальцы тисками обхватили край ее половых губ, растягивая нежную кожу.

— Леле, приятно воровать! Я этого не видел. Гладко, видите, а? Не волосатый. Прекрасно. — пробормотал тяжело дышащий кузнец и всадил довольно крупный член в горячее нутро Нателлы. Погружение во все сразу как единое целое

Глубоко, почти пробив стенку ее влагалища, Элдак несколько раз пробуравил ее, прежде чем начать более-менее проникать внутрь. Я не могу сказать против природы — естественные люди стали чувствовать боль через боль и извращенное удовольствие. Широкий и плоский, искаженный венами, с большой головкой, член упирался в глубину Нателлы, растягивая ее влагалище, как тетиву лука. Боль внутри, боль снаружи от разорванных рук, выстроенных ног, шлепок острым яйцом по заднице, тяжелое дыхание на луке насильника. Второй брат непринужденно комментировал происходящее, лапая ее грудь в ожидании своей очереди, а младший поднялся и выглянул наружу, вытирая пот со лба и двигаясь к сену. Когда кузнец зарычал, заканчивая с ней, Нат подумал, что он разбил ей влагалище и у нее пойдет кровь, он так глубоко проник в нее, что жертва просто повисла на его залупе, при этом весь шест оторвался от края вагона. Огромные ладони сжимали ее груди, погружаясь в ее тело, словно в пластинку. Пробормотала она, просовывая тряпку, и разрыдалась, оставляя светлые следы на своем пыльном лице. Затем кузнец упал на сено.

— Давай, Тарека, теперь твоя очередь!

Тарек, не теряя ни секунды, вошел в Нат и короткими резкими толчками скользил по ее горячей дырочке, не углубляясь, а проползая головой по самому краю, где шершавый внутренний вход доставлял ему наибольшее удовольствие. Продержавшись не более нескольких минут, он продолжил, вгоняя свой не такой уж и маленький член, как у брата, до упора, заливая горячей спермой только что воспаленные внутренности девушки. Кузнец едва успел перевести дух и заменил брата, как только тот выскочил из их жертвы. Его член не успел даже выпасть, а может, так подействовала попавшая на него слизь, в результате Нэт не успела даже понять, что второй сменился, как первый снова начал ее клевать. Она начала прикрываться. Голова кружилась, ей не хватало воздуха, влагалище начало сжиматься, мышцы живота подергивались.

— Смотри, Тар, он идет!» — пыхтел кузнец, откинувшись назад и практически повиснув на ее груди, продолжая клевать между ног. Член выскользнул, он промахнулся, вогнал его обратно и одним движением воткнул в ее попку. Измерение.

— Оооо. Как здесь тесно! Кажется, я ошибся отверстием! oooo Кузнец сделал еще несколько движений и пришел снова. Сбросив еще одну порцию слизи, Нэт выпустила член кузнеца из своей покрасневшей тугой попки. Последовало несколько капель крови, но чудесная соча восстановила повреждения еще до того, как Тарек вошел и в ее задницу, желая испытать неведомое удовольствие — хотя там уже были девушки, никто из местных не подумал дать «не туда». И поза, в которой братья занимались с Нателлой, была далека от классической миссионерской позиции, которую занимали все местные девушки.

Над Натом работали два кузнеца, сменяя друг друга в течение почти часа. Солнце почти село, хижина погрузилась в полумрак, что еще больше распаляло братьев, насилующих мягкое тело, белевшее в темноте. Ей удалось кончить дважды, она всхлипывала от боли и удовольствия одновременно. Когда они наконец оставили ее и вышли, закрыв за собой дверь, она осталась беспомощно висеть на веревках, как распятая лягушка, бормоча ругательства и испуская жгучие слезы.

Сено зашуршало. Тот, что поменьше, опустился на землю. При достаточном освещении можно было увидеть мокрое пятно на его брюках. Он подошел ближе к связанным. Он протянул руку и коснулся щеки, мокрой от слез.

Я увидел тебя первым, ты должна быть моей. — Он гладил лицо Нэт, затем его руки неуверенно двинулись вниз по груди, коснулись ее острых сосков. Он почувствовал, как дрожат его пальцы. Он опустил руку еще ниже, проводя пальцами по горячей дырочке, сочащейся соком и спермой. Он конвульсивно дернулся, сорвал с себя штаны и засунул член между ног пленницы. Не имея возможности войти, он, наконец, толкнулся в нее и сделал несколько движений, тут же кончив, пытаясь обнять ее, целуя ее щеки и гладя руками ее лохматые волосы.

— Ты удивительная. Мне. Мне. Вау. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал! Я вытащу кляп, если ты пообещаешь не кричать!

Нателла кивнула головой. Дрожащими руками мужчина распутал веревку и вытащил потрепанную тряпку. Ната с досадой облизнула губы.

«Нет, сначала поцелуй меня!» «Я не могу оставить тебя непривязанным.

Он приблизил свои губы к ее губам, неуместно прикоснувшись к ним. Она ответила, пытаясь унять свое отвращение к затхлому дыханию лука. Зацепила языком его верхнюю губу, затем нижнюю. Он взорвался в ее рот, встретившись с ее языком. Он робко ответил. Через минуту мужчина держал ее за волосы, впиваясь поцелуем в ее губы, словно хотел выпить ее до дна. Младший член вынул и снова вошел в испытанную дырочку Нателлы. На этот раз ему удалось продержаться дольше, но через две минуты он снова вошел в ее пизду и выскочил.

«Я могу заняться чем-нибудь другим, только не говори братьям». Я научу тебя разным интересным вещам. Если вы подвезете меня в город. —

— Что еще? — Мужчина забавлялся с ее сосками, позволяя им находиться между указательным и средним пальцами, большим пальцем надавливая и растягивая, пока он не соскользнул. Похоже, что Рай уже пришел за ним.

«Я возьму его в рот». Фавор для тебя. Встань, чтобы ты мог вставить свой член мне в лицо. —

— Вау. — Похоже, парень и не подозревает, что такое возможно. Можно было бы ожидать, что в деревне придерживаются патриархальных обычаев и не знают о таких тонкостях. Он устроился выше, и его вялый член уперся в губы Нателлы. Положившись на свой язык, пленник начал зарабатывать себе путь к спасению.

— О, это было потрясающе. I.

— Уберите одну руку, так будет еще приятнее. Не бойся, я не сбегу. — Ее поцелуй втянул кожицу члена глубоко в рот девушки, а язык скользнул вокруг головки под кожицей, словно вокруг вишенки. Мужчину привели, он пытался распутать веревку, не вынимая свой член изо рта Нателлы.

— Не торопитесь, у нас впереди целая ночь. — Стараясь сделать свой голос как можно более мрачным, Нэт сказала, подражая интонациям Ламии.

Наконец мужчина справился с веревкой, и Нат взяла правой рукой свой хобот, открыла голову и языком произнесла заклинание восьмерки вокруг себя. Ну, Нэт думала, что научилась сосать, у нее не было много достоинств, но минет она делала мастерски.

Парню надоело заниматься эквилибристикой, и он опустил на пол один конец шеста, потом другой, лег на сено рядом с головой Нателлы и продолжил наслаждаться минетом. Его набухший член прошелся по щекам Нэтти, под языком, скользнул в горло и вынырнул на губах, размазывая взбитую слюной пену. В третий раз он кончил в изобилии всего через десять минут, почти задушив Нут в момент оргазма и начав трахать свой член в ее горло, найдя для себя «глубокую глотку». Уставший и невероятно довольный, он рухнул на сено, а Природа продолжала свободной рукой массировать его яички.

«Итак, как насчет того, чтобы провести меня в город?» Как я понимаю, тропа длинная, если идти пешком. Мы могли бы пройти через это медленно, только мне нужна одежда, чтобы не привлекать внимания и чтобы тебе было что снимать с меня, когда ты захочешь, чтобы я держал твои прекрасные прикосновения во рту. НО? Я сделаю все, что ты захочешь. Уверяю вас, такой гибкой девушки вы еще не видели. Представь, ты хочешь меня в рот — вот мои губы, ты хочешь меня — вот моя попка. Ты устал — не двигайся, я оближу твои яички так, что они заблестят. Существуют различные другие варианты. —

— Скажи мне, что. Подожди. — Парень встал, начал скрести руку.

«Эй, почему, я не убегаю».

— Я иду за водой. Не ставьте стояк, не пытайтесь кричать. —

— Что бы ты ни заказала, дорогая. — Нат был сама кротость. Зар быстро вернулся, таща деревянное ведро и кадку. Он напился, дал Нейту проглотить его, ополоснул лицо.

Он снова отпустил ее руку, по-хозяйски устроился вокруг ее лица, освобождая член из брюк.

— Расскажи мне. И покажи мне. —

«Будет лучше, если мы успеем уйти до возвращения твоего отца». Если он увидит, что нашел меня, я не знаю, что будет. —

— Он оттолкнет тебя. Шелк. Или, может быть, эхо, на удачу. — философски заметил Зар, фрагментируя грудь Нейта. Его вялый член уже снова двигался, оживая под нежными пальцами пленницы.

«Я умоляю тебя», — язык Нейта прильнул к все еще набухшей головке. — Давай уйдем, пока твой отец не вернулся. — Она погрузила член мужчины в свой рот и сделала несколько глотательных движений. Затвердевший ствол впился в ее нёбо.

— Если вы попытаетесь сбежать. —

— Клянусь, я должен ехать в город! Я буду радовать тебя до бесконечности. Все, что пожелаете! Пожалуйста, Сала! Пожалуйста!

Губы схватили ее голову и сильно потянули воздух. Пальцы тянут, массируют, яички.

— Хорошо. Хорошо. — Зар, не обращая внимания на дискомфорт, схватил ее за волосы и начал трахать ее горло, наслаждаясь чемпионскими звуками: «Для начала, я хочу, чтобы ты трахнул меня еще раз!

— МГУ! МГУ! МГУ!» — раздался голос Нэт, и это еще больше вскружило ей голову. Я на секунду задумался: — Выпей, даже я могу лучше двумя руками!

Они бежали из деревни поздно ночью. Зар взял из дома старый солнечный сруб, мешок с едой и, не открывая ворот, помог Нателле выйти из сарая через верх и на улицу.

Уставшие от работы и траха с НТА, старшие братья храпели на весь двор.

Вдоль темных заборов они ехали на окраину, чтобы никого не встретить. Одна собака оглушительно тянула, и это было все.

Они шли по дороге пару часов, и Зар все говорил о сдержанности — он доставал ее попку, овладевал собой, стремился схватить ее за соски — вся его сдержанность ушла во тьму, когда он получил живую куклу, доступную для сексуальных утех. В конце концов, не выдержав, он наклонил ее, поднял подол и, стоя в придорожной пыли, вошел в ее горячую, скользкую дырочку и провел бедрами буквально десятка три четвертей.

— Все, я устал. Мне нужно поспать. — Зар свернул с дороги в звездный свет, рысью проскочил за кусты и расстелил плащ на траве, которую сбросил, положив сумку под голову. Буквально через пять минут он уже спал. Ната, скорчившись рядом с ним, прижавшись к жесткой кровати, некоторое время беззвучно плакала, глядя сквозь слезы на незаметную россыпь звезд. И так же незаметно для себя она заснула, наверное, впервые с тех пор, как оказалась в этом странном, чудовищном приключении.