Африка. Часть 2 — порно рассказ

Автор.

Закончив мыться, я натянула трусики и упала на матрас. Амели подползла поближе, но сыну не хватило места, и он поставил кровать у другой стены. Мы не знали, что делать дальше. Выходить было страшно — черт знает, какие еще порядки остались здесь от предков.

— an. — Амели повернулась ко мне, шепча на ухо — скажи мне честно — как это. с сыном?

— Оставь меня в покое. Я все еще нахожусь вне себя. Я не могу в это поверить.

— Как как как. До сих пор вижу это сам.

— Вы закончили, верно? Мне показалось.

Сейчас у меня промелькнула мысль, что я не смогла сдержаться и позволила себе это. Возможно, оно того стоило. Поскольку избежать остального было невозможно, вероятно, нужно было притвориться, что мне противно. По крайней мере, порядочная женщина осталась бы. И вот.

— Я не хотел. Я добавил. — Просто нужно было как-то отвлечься. Я чуть с ума не сошел. Что его собственный сын… я. Да, перед незнакомцами.

— Пойдем, Энн. Забудь об этом. Я никому не скажу. А цыгане не скажут. A-attiger и a-pawan. Забудь об этом. Там ничего не было.

— Нет, не было. Как. Но все равно не отпустил меня.

— Это пройдет. — Амели вздохнула. — Но у меня не было времени.

— Ну, заканчивай. И сначала я не хотел этого. А потом. Я только начинал. И он — это все.

Она вздохнула, и я вместе с ней. Я сочувствовал другу в этом вопросе.

— А, что вы думаете. Если я попрошу его закончить, согласится ли он?

— Ну, чтобы прикоснуться ко мне.

— Я пытаюсь. — Я попытался пожать плечами.

— Рома, приди, пожалуйста, — позвала она.

Сын, конечно, вышел. Он вопросительно посмотрел вниз, на свой голый лобок, поскольку Амели не потрудилась одеться.

— Рома, скажи, тебе понравилось со мной?

— Ну… да…» ему удалось.

Он был со мной. Я посмотрела на его смущенное лицо. — В конце концов, я только что трахнул нас обоих, но как говорить, то глаза прячутся.

— Я тоже. — Амели села, скрестив ноги так, что пах Ромена оказался у ее лица. — Рома, мне очень понравилось, но.

— Что? — Сын был начеку.

— Но у меня не было времени. Видите, вы преуспели, а я остался неудовлетворенным. Рома, давай все-таки закончим то, что ты начал, а? Пожалуйста.

Сын посмотрел на нее озадаченно, затем еще больше. Его взгляд переместился на меня, как будто он хотел получить разрешение. Я слегка заметно кивнул.

— Хорошо. хрипло выдавил он.

Рука Амели залезла в его брюки, извлекая член. Все еще мягкий, но, глядя, как он отправляет его ей в рот, я не сомневалась, что это ненадолго. С его членом во рту, не переставая сосать, она расстегнула блузку, скинула ее, а затем и лифчик, показав Ромке чистые маленькие груди с бледными торчащими сосками. Я не заметила в тот момент, да и раньше, но орган моего сына встал, перестав располагаться во рту. Амели отпустила его и потянула Ромку на себя, прислонившись спиной ко мне. Негромкий шум, резкое движение мужского таза и протяжный женский стон сообщили мне, что мой сын снова проникает во влагалище Амели. На этот раз, без лишних свидетелей, она не сдерживалась, заглушая звуки. Получив долгожданный оргазм почти сразу, она уверенно подошла ко второму. Все это происходило рядом со мной, мои руки и бедра периодически соприкасались, колено Амели качалось совсем близко от цыганки. Я смотрел на ее гладкую кожу и неожиданно для себя погладил ее. Она провела пальцем по бедру своей подруги, от колена до того места, где ритмично покачивалась спина моего сына. Там она перешла к попке Ромена, лаская ее всей ладонью, затем его мошонка, естественно, оказалась в моей руке. Массируя его яички, я иногда смущался всего, что было рядом — влажного корня Роминого члена, нижней части входа в ее влагалище и всего остального. Массаж яичек благотворно повлиял на сына — его оргазм почти не настиг партнера снова. Но «едва ли» не рассматривалось. Они кончили почти одновременно, и я, прижав ладонь к их телам в месте соединения, явственно ощутил, как каждый из них содрогнулся в оргазме.

Удовлетворенная, Амели попросила перерыв:

— Все, я устал и не против вздремнуть. По возможности. Кроме того, пока больше нечего делать.

Конечно, я не заснул, но в Амели не было ничего правильного. И вообще полезно полежать и подумать. Конечно, она придумала «Принимать» как предлог для того, чтобы в тишине поразмышлять о том, какими мы должны быть. Слишком много событий на сегодня, слишком много. Да, что! Мы должны как-то оптимизировать их в голове, понять. Время есть, в лучшем случае нас пустят только завтра. И теперь я не знаю, чего еще можно ожидать от этих черноморцев.

Хорошо, давайте думать по порядку. Так что, несмотря ни на что, похоже, что мы приедем в гости. Не под замком и без охраны. Дикое, практичное племя. Но мы не можем уйти прямо сейчас. Скорее дьявол их знает, может, они их отпустят, но я сомневаюсь. Разве что завтра, но тоже не на сто процентов. Теперь как нам дожить до завтра. Видимо, здесь женщин не считают за людей. Поэтому на улице лучше не появляться без необходимости. Кроме того, похоже, что их секс здесь далек от интимного таинства, так как они заставляли нас трахаться и спокойно смотреть на это. Я не удивлюсь, если у них вообще комплиментарные отношения — что вы уловили, то и трахаете. Хотя это маловероятно — поскольку у женщины есть хозяин, то он не должен исходить из такой логики. Да. Отсюда правило номер два — рядом с нами и Амели всегда должен быть Рома. Во всем этом, кстати, есть и хорошее — если для них это нормально, то мы были вынуждены трахаться у них на глазах не со зла, а просто потому, что так принято. То есть, отношение к нам нейтральное, и слава Богу. И так далее.

Амели тихонько щелкнула рядом, ближе к стене. Может, она и спит, но мыслит скорее как я. Может ли он обсудить с ней, что делать дальше? Нет, мы вряд ли придумаем что-то новое вместе. Хотя местные племена должны знать лучше.

— Мама. — Сын был пристегнут рядом. — Ты злишься на меня?

То есть мучает совесть человека.

— Ну… для этого. Что я — это ты.

Нет, Рим. Выбора не было. И у меня есть.

Мама, ты не обидишься, если я спрошу.

— А вы не обидитесь?

Как я могу ответить вам, если я не знаю, о чем вы спрашиваете?

Ромка промолчал, но все равно решился:

«Мамочка, тебе понравилось?».

— Да, — ответил я после недолгого раздумья. Что скрывать, он видел.

— И я. Я даже не думала, что с тобой будет так хорошо.

«Ну что, Амели, тебе не понравилось?».

— И с ней тоже. Но ты лучше.

— Я хихикнула. — Вам не нужно лгать. Как будто я не видела тебя с ней.

Ромка обиженно фыркнул, но возражать не стал, понимая, что я прав.

Дверь закрылась, и девушка проскользнула внутрь. Угрюмая, как и все местные жители, и довольно молодо выглядела, носила только повязку на бедрах и разноцветные браслеты на руках и ногах. Перед ней она держала, по-видимому, наш ужин.

— Вставай. Я толкнул своего друга. — Я принес.

Амели села, посмотрела на девушку и что-то пробормотала. Она сначала поставила миски перед нами, села у противоположной стены и только потом ответила. Пока Амели разговаривала с ней, я попробовала то, что нам туда принесли. Оно было похоже на кашу, но было непонятно, из чего оно сделано.

— Давай ешь, — подтолкнул я миску к Ромке. — Хотите местную еду — берите.

— Кстати, — сказала Амели, тоже приступая к еде, — они оказали нам большую честь. Лидер лично отправил наш ужин со своего стола, и его принес не кто иной, как его собственная младшая жена.

— У них здесь есть многоженство?

Амели спросила девушку и перевела:

Нет, только лидер.

«Спросите ее о местных правилах. спросил я. — Что возможно, что невозможно. Чего еще ожидать от них, чего опасаться …

После переговоров выяснилось, что мы можем ходить, но в пределах деревни. Для территории это невозможно, но не потому, что они не хотят нас отпускать, а потому, что они могут нас съесть. Так что если жизнь нам не дорога, то браво, но они очень расстроятся, когда найдут наши кости. И, как я и ожидал, мы пошли, сопровождаемые Ромкой. В противном случае кто-то может не знать о нашем статусе и поступить по обычаю своих предков.

Спросите ее о сексе. — Я снова оторвал Амели от еды. — Неужели для одних так просто трахаться здесь, а другим смотреть? Или это только мы удостоились такой чести?

— Примерно да, для них это легко. Амели перевела ответ. — Если он нетерпелив, пошли его. Кто проходит — тот видит. Стыдиться — это естественно. Они могут помочь, если муж не справляется. Подождите, она хочет сказать что-то еще. Да, именно так. Сыновья вождя раздражают ее. Сам вождь уже давно не годится для этих дел, но, по местному поверью, его сыновья, оказывается, похожи на него в молодости — своего рода переселение душ. Только здесь, не после смерти, но, похоже, душа правящей семьи размазана по всем членам семьи. Соответственно, каждый сын является несовершеннолетним лидером, поэтому имеет на это право. Поэтому она жалуется, что все трахают ее, когда захотят. Кстати, у лидера четверо сыновей.

— Что, у них нет своих жен?

«Да, но эта моложе и красивее их. Он для всех и приносит рэп.

Девушка собрала свои пустые сосуды и сказала что-то еще.

— Она сказала, что принесет нам лампу, когда стемнеет.

«Спроси, как ее зовут.

Амели выслушала, как мне показалось, невразумительный ответ и сказала:

— Даже я не смогу правильно произнести оригинальное имя, но из известных мне местных имен Наема может быть ближе всего.

Стемнело неожиданно быстро. То есть, для Африки это нормально, но я до сих пор не привык к тому, что переход от дня к ночи занимает всего полчаса. Вскоре снова появилась Наема, установив в углу замечательную лампу, сделанную из того, что было похоже на фрукты. Конечно, от него исходил свет, но я не ожидал такого от племени, живущего с тысячелетней технологией. Наим подошел к выходу, выглянул и отступил назад.

— Что?» — спросила она Амели.

Она спросила, конечно, на их языке, но я уже догадался, о чем идет речь. Тем не менее, если местные жители чего-то боятся, значит, это действительно что-то опасное. Наема испуганно лепетала, а Амели переводила почти одновременно:

— Он говорит, что сюда едет второй сын вождя. Я уверен, что она тоже будет трахаться после нее. Он даже намекнул на ужин. Но она не хочет, говорит, что он слишком большой, причиняет ей боль.

— Что, — Амели повернулась к Наеме, которая что-то говорила, — Анна, она спрашивает, можно ли ей сесть на Ромку, чтобы выглядело так, будто она его трахает? Потом, говорит он, сын вождя не тронет ее — здесь не очень принято отбирать у кого-то женщину в такое время. Смертельное оскорбление.

Я взглянул на изумленную девушку, на изумленного Рому, который уже собирался ответить, но вовремя понял, что это Амели обращается ко мне, но отвечать надо так — патриархат один и тот же.

Ром, что ты скажешь?

— О-о. Хорошо. Нужна помощь. Не-а.

— Хорошо. Скажите, что договорились.

Аренд на мгновение оказался на Румке, лежащем на спине.

— ‘Рома, на всякий случай сними штаны, — посоветовала ему Амели, — Иначе будет видно, что ты одет.

Сын просунул руки под короткую травяную юбку, поиграл там, а когда подтянул ноги, избавился от одежды ниже пояса. Наема покачивалась на нем, изредка оглядываясь на вход.

«Ром, ты действительно она?» — спросила Амели.

‘Нет, она просто сидит на мне.

Я живо представил себе Ромкин член, прижатый к ее животу, обнаженную женскую промежность, трущуюся о него.

В дверях появился местный житель. Он сделал решительный шаг в сторону Наима, но резко остановился, словно натолкнувшись на стену. Минуту я удивленно смотрел, как младшая жена вождя вертится вокруг моего сына. Под его взглядом Наима еще сильнее заработала бедрами, увеличивая амплитуду движений. От неожиданности Ромка удивленно вскрикнул и замер на несколько секунд, затем возобновил свои движения, но уже не такие резкие и быстрые. «Этого не может быть!

Это ясно. Девушка так старалась изобразить половой акт, что случайно насадила член на Ромкин. Его измененное дыхание ясно свидетельствовало об этом. Чернокожий, однако, хотел убедиться в этом сам. Не церемонясь, он спустил юбку Наемы, открыв всем нам вид на темные губы, покрытые курчавыми волосками, между которыми был запрятан светлый толстый член. Девушка скользила по нему вверх и вниз, громко задыхаясь, когда он полностью входил в нее. Мужчина разразился, судя по его тону, ненормативной лексикой. Теперь делать было действительно нечего. Еще раз оглядев совокупляющуюся пару, он окинул нас с Амели долгим взглядом и ушел.

Наим остановился, посмотрел на нас, как мне показалось, с чувством вины. Ромка, схватив его за ягодицы, недвусмысленно дергал их, настаивая на продолжении. Сначала она медленно возобновила свои движения, но вскоре вернулась к прежнему темпу.

— Энн — Амели повернулась ко мне — Похоже, твой сын в этой поездке набрался экзотики до предела.

— Да. Только теперь мне действительно не понравился сын вождя. Неважно, что мы с тобой не стали экзотикой.

— Надеюсь, все получится. Главное — не выходить на улицу.

Я сморщилась. Ровена не успела договорить, как в избу ворвались несколько человек. Сразу же стало тесно. Они схватили меня, разрывая мою одежду. То же самое было и с Амели рядом. Жадные руки сжимали его грудь. Другой схватил его за промежность, бесцеремонно введя в меня палец. Черный член дернулся. Даже два. Рядом пискнула Амели. Я прищурил глаза — ее тело почти скрылось под черной тушей, только ноги торчали по сторонам. Черная задница между ее ног дернулась, Амели вскрикнула. Мои ноги тоже дергались в стороны. Я старалась не поддаваться панике, но куда там. Меня подняли, растянули на полу горизонтально, а сын того же водителя стоял между моих ног. Он произнес длинную нечленораздельную фразу, а затем направил свой член в меня. Более того, во второй половине своей речи он уже тянул за собой мерку черного клуба. Было ощущение, что в меня вставили дневник. Горячая, беспорядочно трепещущая, толстая черная туша. Из-за отсутствия смазки член входил неохотно, болезненно, но уверенно и неотвратимо. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной, задыхаясь от стыда, зная, что мой сын видит это. Я даже не закричала, я впала в какое-то оцепенение. Блэк, протолкнув Элту в меня на две трети, покраснел еще больше и сильно дернулся от моих бедер, втягивая член до упора. Я не выдержал и закричал, но никто не обратил на него внимания. Я опустилась на пол, он наклонился и начал трахать себя, каждый раз глубоко вгоняя в меня свой клуб и крепко сжимая. Почти то же самое произошло с Амели. Таким же образом, в той же позе, другой черный мужчина лежал на ней сверху, энергично двигая задницей между ее бедер.

Не очень — несмотря на весь ужас ситуации, эта мысль пробилась наружу, когда я почувствовал, как ее увлажненное влагалище растягивается под давлением черного органа. Странно, но Наема боялась. Первый шок прошел для меня, и я вздрогнула еще несколько раз, опять безрезультатно. Меня крепко держали, плотно насаживая на толстый член. Осознав это и как можно более трезво оценив ситуацию и свои возможности, я сдался. Несмотря на то, что движущийся во мне орган не вызывал ничего, кроме отвращения, я перестала сопротивляться. Вырваться еще не удалось, но в пылу борьбы они могли повредить что угодно. Лучше перетерпеть. После этого стало действительно легче. Просто ощущения были странными. Я чувствовала себя резиновой куклой, покорно выставляющей свое влагалище на обозрение похотливому мужчине. Марк!», — повторяла я про себя, — «сейчас он кончит, и все прекратится. В крайнем случае, тебя трахнет кто-то другой. И все закончится. Я обхватила ногами лежащего на мне мужчину, стараясь сильнее прижаться к нему. Деревенские жители любят проникать в женщину как можно глубже. И чем быстрее все закончится, тем лучше. Мужчина, оценив мои роды, прижал меня к себе, поднялся вместе со мной так, что я повисла на члене, застрявшем во влагалище, и забрался на матрас. Там он несколько раз держал меня за задницу и опускал, показывая скольжение моего влагалища по его члену, как бы говоря ей, что, несмотря на ее уловки, он тоже не остался без секса. Самое страшное произошло прямо над лицом Ромена. Сын также смог подробно рассмотреть, как черный член вошел во влагалище его матери. Я представил, как она выглядит под ним, и снова побрил лобок. Сучки черноволосые, зачем он поставил меня перед своим сыном в таком виде?

Однако стало еще хуже, когда меня поставили раком рядом с матрасом. На глазах у моего сына один мужчина расположил меня сзади, а второй ввел свой член мне в рот. Мне никогда не было так стыдно. Ровена с круглыми глазами, не обращая внимания на прыгающую на него Неему, смотрел, как мать тянет с двух сторон, и не понимал, наверное, почему она не сопротивляется. Амели трахали точно так же. Блестящий черный стержень ворвался в него между бедер, второй вошел в рот, проникнув туда удивительно глубоко. возмущенно пробормотала Амели, на что никто не обратил внимания. Сын лидера, обиженный Наемой, резко вытащил свой член. Его место занял тот, кто трахал рот Амели. Она снова перевернулась на спину, подняла ноги, и следующий мужчина лег сверху, грубо воткнув в нее черный кол. Я успел отметить, как неестественно он смотрелся на фоне белой кожи ее бритой промежности.

Лидер лидера, похоже, решил отомстить НАЭМ. Не отрывая его от Ромки, он грубо толкнул ее в спину, налегая на нее грудью. А потом он зашел сзади. Я смотрела немного в сторону, к тому же орган трахался у меня во рту, но я все равно начала догадываться, что он хочет сделать. Я не мог поверить своим глазам, но это было так — он пытался засунуть свою дубинку ей в задницу. Аренда завывала, но это его не остановило. Сначала сфинктер сопротивлялся, но затем его бедра стали медленно приближаться к попке девушки. Наема закричала еще громче, и я содрогнулся в душе, представив, как в ее анус в дополнение к члену в ее влагалище вставляют еще одну дубинку. Боже, они даже не подумали об этом! Черные бедра соприкасаются с черной задницей. Вожак похлопал Наами по спине и начал трахать, несмотря на крики несчастной девушки.

Мужчина, наконец, вошел в меня, остановившись, чтобы помучить мое влагалище. После того, как тугая струя полилась мне в горло, второй тоже оставил меня в покое. Теперь Амели лежала одна, рассеянно размазывая сперму, покрывавшую ее промежность. Все не отрывали глаз от матраса, где Наэму трахали в обе дырки. Ромка, однако, почти не двигался, а сын вождя, который подметал, разделывал анус девушки. Когда он, с энтузиазмом, дрожа, наконец выстрелил спермой в ее прямую кишку, я вздохнул с облегчением. Если бы только они не начинали во втором раунде! Но все четверо, лениво переговариваясь, ушли.

Амели бросилась к рыдающей девушке. Я убрал лампу. Разорванный анус выглядел ужасно. Искривленное беспричинное отверстие, показывающее розовую поверхность прямой кишки и сперму.

— Он оказался неповрежденным. Амели провела по нему пальцем и, не обнаружив крови, заключила — пройдет.

Пока она снимала Наму с Ромкой и о чем-то с ней разговаривала, я сидел рядом с сыном:

— Ну, как ты, сынок, Африка?

— Мама, — выпучила глаза Роуна, — почему ты не сопротивлялась?

«Поэтому, — объяснил я, — силы изначально не равны».

«Но они — это ты». Все по очереди. И вместе.

— А если я сопротивлялся, они били меня по голове, а потом еще по очереди и вместе. А может быть, гневается, как Нахум.

— И я тоже хотел помочь. Только этот сидел на мне, я не мог сразу выбраться. А потом смотри — ты уже. — виновато сказала Роуна.

— И слава Богу. Вы бы все равно не справились с ними. Кроме того, кто их знает, может быть, их гомосексуальность процветает.

Мой сын обнял меня, уткнувшись носом в мою шею. Амели, которая отправила домой, пришла.

— Живой. Только все болело.

— Я вытерла его и там. Давай я тебя уложу. Рома, отойди к стене, я договорюсь между вами здесь. Кстати, вы любили друг друга?

— Нет. — пробормотал Рома, отталкиваясь. — Времени не было.

— Поначалу все было хорошо, а потом, когда все началось. А потом этот мудак Наему в задницу. она кричит, дергается. не может.

— Хорошо, ты можешь это сделать. — Амели повернулась спиной к Ромке и лицом ко мне:

— О, нам нужно поговорить.

— Что я могу сказать, — вздохнула я, — я чувствую себя… дерьмово.

— Я не лучше. Разве что для собственного спокойствия можно списать все на непреодолимую силу. Тем не менее, не так часто две белые женщины оказываются одни в диком племени.

«Да, но мне от этого не легче. Разве ты не помнишь, что сказал этот ниггер, прежде чем поймать меня?

— ‘Я не могу сказать точно.’ Амели вытерла лоб, ‘Они уже трахали меня в тот момент. но что-то вроде этого. если наш мужчина трахает их женщину, значит, он предлагает им обмен на своих женщин. Значит, они были правы, заключила она. — Их четыре — и у лидера четыре сына. Скорее всего, так оно и есть.

— Да, похоже. Для них выходит, что нас не насиловали, а просто Ромка изменил нас на Наема?

— Глупости! Как мы могли не понять! Они также спрашивали себя — поможем ли мы девочке? И эта сука! Я не мог не знать, что он нас подставляет!

— Как вы думаете, она заранее договорилась с ними?

— Нет. — Амели покачала головой: «Вряд ли. В молодости я не мог об этом думать, я мог решить, что это не относится к гостям или что-то в этом роде.

— И почему ты защищаешь ее?

Потому что ее действительно били по заднице. И она закричала по-настоящему. А потом вы сами увидели дыру. Если бы она была с ними в одно время, она бы пожалела. Теперь мы лежали бы с разорванными задницами.

— Но я все же думаю, что Наема знала, что произойдет. Я встал.

— О, Энн. Дьявол знает. Может быть, ее заставили. Может быть, она даже не хотела, и поэтому ее трахнули в задницу.

— Ну, я не знаю. Послушай, если ты придешь завтра, попробуй задать ей вопросы. Внезапно он признался.

Амели вдруг зарычала:

Рома, что ты делаешь?

— От стены ничего не исходило.

— Что меня удерживает?

— Ничего. Просто.

— Что там? спросил я.

«Вы ничего не слышали», — ответила Амели. — ‘И это «ничего» лежит на моей заднице.

— Роман!», — разозлился я, — «Вот чего нам сейчас не хватает! После всего, что произошло!

— Я не делал этого специально. — Сын виновато оправдывался.

— О, не нервничайте. Это не его вина. — И добавил шепотом: «Он снова отдыхает. Я не закончила с Наимом, и вот я лежу с голым торсом. Неудивительно, что это произошло. Энн, что ты думаешь, ты была взволнована, наблюдая за тем, что они с нами делали?

Я открыл рот, чтобы сказать: «О, как это может быть!», но тут же закрыл его. Но что если? Мы особо не сопротивлялись, и тогда со стороны могло показаться, что я сам подмахиваю от удовольствия.

Амели снова вздохнула и пробормотала:

«Ну, он не успокоится. Ладно. — ‘ Она судорожно вздохнула, подтянула колени к животу, завела руку за спину и напряженно замерла, что-то там делая. Ее лицо стало отстраненным, она облизала губы и приоткрыла рот. Я, не понимая, что происходит, наблюдал за ней. Амели сделала несколько глубоких вдохов, напряглась всем телом и скорчила страдальческую гримасу. Затем снова, с легким шипением сквозь зубы. Позади нее раздался взволнованный вздох Ромки. Амели снова скорчила гримасу.

— «Что?» — не выдержала она.

— «Подожди, Энн. Он засовывает его мне в задницу», — шипела она. — Сейчас. Подождите. Ух. Похоже, это все. Рома, просто не торопись.

— Да, я слышал со стены.

Я коснулась его промежности. Вот грибы, вот вход во влагалище, а затем. Затем мошонка и корень Ромкиного члена, погруженный в анус по самые яйца.

— Потому что эти черные грузчики протирали переднюю часть. — Объяснила Амели — и парню действительно пора заканчивать, но я чувствую, как он погружается в себя. И после них. должны. С кем-то нормальным.

— Разве это не больно?

— Не надо. Если это правильно, то нет. Пробовали ли вы хотя бы раз сделать это в одиночку?

— Нет, никогда. Я признался.

— И я начал с этого.

— Моя мама была очень строгой. — Амели начала тихим шепотом — от дома к школе, от школы к дому, и не дай Бог ей сдержаться. Ну, каждые полгода к гинекологу — девственность энергии. Конечно, мне удавалось обниматься, выживать, но не более. И после внезапного осознания того, что подружки уже трахают Майт и Мейн, а я тоже не видела голого мужика.

Амели резко прервалась, снова напрягаясь. Ромка сзади, видимо, начал тереться. Убедившись, что движения члена в анусе не вызывают особого дискомфорта, Амели расслабилась и продолжила:

— А потом я пошла к брату. У нас с ним были хорошие отношения, основанные на противостоянии с Маман. Он окликнул его. И он позволил мне изучать на нем мужскую анатомию. В общем, с того дня я узнал, как выглядит член, как мастурбировать и как выглядит сперма.

Ее тело ритмично содрогалось — Ромка, похоже, осмелел и стал трахать ее энергичнее.

— Итак. Она продолжала, возбужденно дыша мне в ухо — ведь именно это я позволила ему потрогать и даже кончить. Потом он попросил сделать ему минет, и мне пришлось согласиться. Кроме того, стало очень интересно — как это было — взять член в рот. И он тоже лизал меня. Но я не могла дать ему настоящий секс — гинеколог раз в полгода. И тогда мы решили, что попробуем в попу. Сначала это было не очень хорошо, но потом мы научились, и мне тоже стало нравиться.

— А. Правда ли, что они тоже испытывают оргазм от этого?

-О-о. — Амели на секунду закрыла глаза и замолчала — правда. У меня есть. Не каждый раз, все зависит от человека.

— Вряд ли. О. Рома был еще неопытен. О. Он — это я. Ладно, я выучу его позже.

На мой взгляд, судя по дрожащему телу Амели, сын был слишком увлечен, ее анус был слишком острым.

-А что случилось с вашим братом?

— Ну, поскольку мы были молоды, он трахал меня в задницу несколько раз в неделю в течение года. Это не считая бесчисленных минетов. Так что опыт у меня большой и богатый. И когда я уезжала из дома в университет, в последний день я попросила его лишить меня девственности. Я думал, что он заслужил это, и сам хотел, чтобы это случилось с ним. Вот.

— Прекрасная история. И как это Ромка уже закончил?

— Пока нет. — прошептала она, снова дергаясь от мощного толчка и слегка гримасничая. «Но я чувствую, что скоро это случится».

Я была благодарна Амели за то, что она своим рассказом немного отвлекла меня от мрачных мыслей. И за Ромку я тоже был благодарен — сейчас он снимет напряжение и успокоится. Непонятно только, как Амели сможет теперь с ним общаться. К этому моменту мне было противно даже думать о члене мужчины, не то что позволять ему прикасаться ко мне. Но она справилась. Даже если она говорит, что не получит выписку. Возможно, стоит помочь ей.

Еще до того, как я подумал об этом, моя рука уже была у меня между ног. Палец коснулся моего клитора, вызвав у Акели тихий стон. Я массировал его легкими вибрирующими движениями, чувствуя, как ее тело отвечает, перебирая пальцами. Удар сзади вогнал его в последний раз в ее анус и кончил, плотно прижав ее лобок к моей ладони. Я продолжал массаж, с удовлетворением отмечая, как участилось дыхание Амели. Внезапно она обхватила меня руками, придвинулась ко мне и поцеловала. С силой, сразу же глубоко засунув язык в мой рот. Я встретил его своим, языки высунулись, лаская друг друга. Бедра Амели внезапно обхватили мою ладонь, и она содрогнулась в оргазме.

— А, ты просто чудо. — Она подняла глаза от моих губ. — Спасибо. Ты тоже хочешь меня?

— Не нужно. — Я медленно положил трубку.

Но она не слушала меня, упрямо водя рукой между ног. Сдавшись, я раздвинула бедра, предоставив ей свободный доступ ко всему. Ее пальцы порхали вокруг моей промежности, забираясь в щель, касаясь моего клитора и осторожными огоньками касаясь входа в мое влагалище. Это было приятно, очень приятно, но не более того. Черные члены стояли перед моими глазами, похотливый шум Черного моря все еще звучал в моих ушах, и я ничего не мог с этим поделать.

— Достаточно. — Я взял ее за руку — спасибо, но я не могу. Не нужно.

— А, ну, не убивать же тебя. — Амели убрала руку от своей промежности. — Доверьтесь знающему человеку — вам обязательно нужно трахнуть кого-нибудь нормального. Может, Ромку спросим?

— Не надо. — Этого было недостаточно, чтобы сделать это с моим сыном!

Я чуть не перевернулась на живот. Мне совсем не хотелось двигаться. Амели вытянулась рядом:

— Наверное, нам всем пора отдохнуть. Я не знаю, как ты, но у меня нет сил даже сесть.