Алиса в стране Футанари — порно рассказ

Автор: Double V

Алиса провела в этом мире два года. Ей было 18 лет. Или сознательный. Он вытащил симпатичную, но совершенно обычную девушку из ее тела и поместил в тело местного жителя в далекой-далекой галактике. Или, может быть, в какой-то параллельной реальности. В любом случае, этим миром правили футанари — женщины со всеми внешними признаками, кроме одного — помимо женского полового органа, они обладали и мужскими гениталиями.

Сначала я очень плохо знала язык, не имея ни специальности, ни каких-либо навыков. Сначала Алиса была в восторге — новое тело было очень сексуальным и привлекательным, длинные ноги. Тонкая талия, округлый зад. Большая грудь с шариками, упругая и в то же время мягкая и гибкая. Красивое лицо — мягко очерченные скулы, нежный подбородок, маленький пухлый рот, большие голубые глаза, дымчатые с длинными ресницами, изящный носик, черные брови будут долго держаться. И все это дополняла роскошная грива белоснежных волос. Но буквально сразу же выяснилось, что почти все жители нижнего города обладают привлекательной внешностью. Дело в том, что футанарийцы вывели породу женщин для своих амурных утех: внешне сексуальных (хотя это варьировалось от хрупких нимф до секс-бомб, обжигающих, хотя основной тип представлял собой некий средний стандарт яркой красоты) и способных принимать огромные члены Домохозяек, в любом из трех доступных мест. Самки имели большую продолжительность жизни (около 200 лет — подсчитала Алиса, сравнивая местный год с ощущением времени в прошлой жизни), не старели (они умирали, как будто садилась батарейка) и имели повышенный болевой порог. Кроме того, пигментация лица в области губ, скул, век была изменена случайным образом. Что, с одной стороны, Алису очень радовало, необходимость в макияже полностью отпала, но с другой стороны, никогда не знаешь, кем ты станешь утром-скромной девушкой с чуть «подкрашенными» губами и «подведенными» глазами или ущербной леди-вамп с боевой раскраской под названием «Мужчины лежат штабелями». Кстати, в этом мире не было мужчин. От слова совсем. Были и Гоктумы — приземистые программируемые существа, напоминающие прикроватные тумбочки, но они были пеплом и жили в верхнем городе, выполняя грязную и тяжелую работу. А Футанари могла управлять макияжем женщин-волшебниц, способная как передавать эмоции своих секс-рабынь, так и раскрашивать их лица по своему усмотрению.

Проблема в том, что несколько десятков революций назад на планете Футанари шла ожесточенная война между кланами. 90% домохозяев этого мира умерли, а их жены потеряли своих покровителей и были сосланы в нижние города. Тогда кланы дружили и даже заключали межклановые браки, но это не повлияло на судьбу девушек, которые жили не только в трущобах, но и в шикарных домах. И теперь красавицы, грудастые, стройные, длинноногие, были вынуждены работать и носильщиками, и грузчиками, хотя, конечно, основная масса трудилась на конвейерах, собирая техно-магические устройства, от кары до кофейных мельниц, или на фермах, выращивая животных и растительные продукты в автоклавах. Раньше во всем этом участвовали Гоктумы, но футанарийцы решили, что кормить армию мокасин слишком неприлично, и перевели подавляющее большинство Гоктумов в Гибернацию, а на их месте появились Гоктумы, любой из которых мог претендовать на претендуемую роль Владычицы Вселенной — но только на планете под названием Земля. Здесь они становились жителями, скучными и серыми, сидели в социальных сетях, сплетничали или обсуждали новые шторы в комнате. Но не в удручающем смысле — это просто не было заложено в персонажах. Таких, как Алиса, было очень мало — население нижних городов постепенно сокращалось, естественно, на некоторое время, но иногда в тело «умершей» женщины вселялся чужеродный разум, и оно, это тело, получало новую жизнь. Ходили слухи, что эти «снаряды» раньше были собственностью самых магически одаренных футанари, которые могли сохранять матрицу души своих любимых рабов и затем полностью восстанавливать личность. Остатки заклинаний, ранее наложенных на тела его близких, и пропитанные сознанием матрицы из других миров.

В этом мире не было детей в том же смысле, что и людей. Как рождаются футанарийцы и их женщины, для Алисы было загадкой, а вопросы ни к чему не привели — на эту тему было наложено твердое ментальное табу.

Также ходили слухи, что сразу после окончания войны молодые футанари, добравшиеся до женщин без хозяев, насиловали их чуть ли не по десять в день, но потом вышел закон, запрещающий насилие и принуждение, который подействовал, Если рабочие места тех, кто был изнасилован в то время, пустые? Однако этому закону противоречил другой — женщинам было запрещено носить нижнее белье, которое должно быть всегда доступно. А какая женщина в здравом уме откажется от футанари? Во-первых, это могло означать большие неприятности от разочарованной любовницы; а во-вторых, секс с ней оставлял какой-то неосязаемый шрам, который чувствовали все, и неофициальный статус трахнутой девушки взлетал почти до небес. Ярлык исчез через неделю, но некоторые успели взорваться за это время, например, у директора фермы или начальника цеха. А самые успешные получали приглашение в верхние города. Там они были разделены на три категории. Первая — публичные женщины, занимавшие места официанток, курьеров, продавцов и т.д. Любая футанари может это выбить, главное — не в ущерб обязанностям и полноценному отдыху. Хотя большинство условий не всегда выполнялись, многое зависело от магической силы и статуса госпожи, которая занималась сексом. Во вторую категорию вошли женщины клана. Они играли роль слуг-рогачей во дворцах. Они уже трахались только со своими, клановыми. Примерно по тому же принципу действовали и девушки первой категории — чем выше по иерархии находилась футанари, тем меньше ее волновало, в какой комнате горничная должна убираться или как сильно она хочет спать. Третью категорию составляли личные женщины, и они жили не хуже своих хозяек. Они дарили им подарки, дорогую одежду, аксессуары, украшения. Они водили кары, посещали спа-салоны, бутики, салоны красоты. Никакие другие футанари не могли задрать их частную юбку — магический ярлык госпожи, согласно соответствующему закону, придавал святость. Хотя была и обратная сторона: она не имела права отказывать своей госпоже, а Футанари Тири по своей природе могла любить своих рабов без перерыва, и бывали случаи, когда они тоже любили ее до смерти.

На данный момент приток молодых футунари в нижние города был еще управляемым, и хотя бы немного подросшая госпожа очень редко спускалась сюда, предпочитая личных и клановых жен (кроме как из озорства. То ли ссорился с женой, то ли с личной женой, то ли просто хотел разнообразить свою сексуальную жизнь, в которой не было дырок), а Алиса никогда и близко не видела футунари. Только издалека — иногда она забиралась на водонапорную башню и наблюдала за верхним городом, искусственно приподнятым над землей: ярко освещенные улицы, кара и дамп-фигуры, доносившаяся музыка, вспышки фейерверков — все это контрастировало с темным, пустынным по вечерам Нижним Вечерним городом.

В принципе, Алисе повезло: как только Футанари начала говорить, ей предложили место официантки за барной стойкой. Это было очень хорошее место — самки никогда не буянили, не дрались, не пытались вертеться (в этом мире нет лесбийских отношений), заказывали мало — не нужно было сбиваться с ног, перелетая с разноса на стол. В любом случае, это было лучше, чем стоять на конвейере и засовывать одну деталь в другую, как это было в самом начале.

И вот теперь она стояла на сундуке, смотрела на «свой» стол и вполуха слушала болтовню, перемывая кости соседу. Девушка сразу почувствовала появление Футанари — как будто в затемненной комнате включили люстру. Присутствующие, как один, рассыпались, росли, выходили, но, казалось, не обращали внимания на появившуюся в дверном проеме женщину. Футанари была высокой, на полторы головы выше Алисы. Монументальная грудь, величественная осанка, тонкая талия, крутые попы, сильные стройные ноги. Красотка с игривой яркой красотой — яркие губы, яркие лучистые глаза, контрастные брови, и даже ее черные волосы, стянутые в пышный султан, отливали воинственной синевой. Сексуальность госпожи подчеркивало короткое ярко-красное платье, расклешенное внизу, в верхней части очень открытого и обтягивающего бюста так, что крупные соски почти прорвали ткань.

Как только их глаза встретились, Футанари слегка ухмыльнулась и приложила палец к губам — очевидно, она наложила на бар заклятие невнимательности. Почему она сама не поддалась на чары, Алиса не понимала, но старшая вскочила, как только госпожа устроилась в укромном уголке, и ехидно погрозила пальцем.

Ее голос стал хриплым и глубоким, таким, от которого человек на Земле чуть не начал кончать в штаны, но фраза была простой и банальной — кружка сидра. Все стало ясно — футанари искали развлечений на час, максимум на ночь. Теперь он выбирал жертву, звонил на стол и, либо применив экстрасенсорное воздействие (уголовное наказание, но, черт возьми, кто узнает, что какую-то женщину трахнули в нижнем городе по принуждению), либо не применяя (многие согласятся Стать подстилкой на один раз, надеясь хоть немного подняться), отвозил его в ближайший жилой дом и там. Элис поджала губы — она становилась все мрачнее и отвратительнее от осознания того, что эта самодовольная, самоуверенная и самоотверженная женщина определенно получит то, что получила в тот вечер из Верхнего города.

Худшие предположения подтвердились почти сразу. Футанари с легкой улыбкой, в которой сквозило едва уловимое презрение, обвела комнату блестящими изумрудными глазами, на несколько мгновений задержав оценивающий взгляд на одной женщине. Время от времени она делала спокойное движение изящными пальцами с идеальным маникюром. А потом то одна, то другая девушка сидела, повернувшись спиной и озадаченно оглядываясь по сторонам, как будто ее окликнули или тронули за плечо.

Дама в целом пренебрежительно хмурилась, лишь изредка слегка поджав свои чувственные губы. В этой гримасе просто читалось: «Ну, в принципе, ты придешь, второй сорт — это не брак». Эти притягательные степени грели Алису даже больше, чем обычное пренебрежение. «Ну и что? Ты собираешься трахаться? Даже если сексуальный объект не супер? ‘ — думала девушка, враждебно наблюдая за футанари, осматривая комнату, как домохозяйка осматривает витрину с рубленым мясом. Но в следующий момент она стала еще холоднее — Футанари смотрела на нее оценивающе! На безупречно красивом лице не отразилось разочарования, только все та же мягкая снисходительность к объекту пристального внимания — не все так красивы, как сама дама. Однако по мере отбора кандидатов на роль секс-песен, зеленый искрящийся взгляд все больше и больше задерживался на Алисе, пока, наконец, изящный пальчик не уперся в девушку, у которой мгновенно похолодели пятки.

Она подошла к столу, как к краю пропасти — было очевидно, кому Футанари уступил, чтобы назначить его постельной марионеткой на сегодня! Это было неприятно и отвратительно, но что тут можно было сделать? Так или иначе, ей придется пройти через это. Стисните зубы и вытерпите все домогательства ее тела, а затем заявите в полицию. Хотя какой в этом смысл? Те же самые женщины служат в нижнем городе, и вы хотите сказать, что они собираются инициировать следственные мероприятия против любовницы? Думать о том, что сегодняшний секс (увы, неизбежный) может дать ей какие-то преференции, было еще более отвратительно, чем о самом неминуемом сексуальном контакте — проституции! Пусть завуалированно.

— «Меня зовут Нара» — Футанари остудила грудь, голос заряжал энергией, когда Алиса, не чуя под собой ног, наконец, добралась до стола. «Разве официантка не должна узнать имя клиента?».

— Ой, прости, Нара, — пробормотала Алиса. Если бы сегодня ей внезапно не испортили жизнь, то недовольство хозяйки могло бы обойтись и очень дорого.

А в следующее мгновение футанари приподнял край короткой юбки Алисы и спокойно уставился туда, где под оголенными лобковыми волосами виднелся уголок розовых губ. Девушка пищала и подпрыгивала, шлепая руками по юбке. Щеки мгновенно заалели от стыда и вопиющей бесцеремонности бункера.

А он лишь слегка усмехнулся и приподнял изящную бровь в гротескном издевательском удивлении: смеет ли женщина проявлять скромность и неприступность?

«Я просто хотела проверить, как вы соблюдаете закон», — охладила Футанари, улыбаясь теперь уже открыто — сопротивление госпоже, желающей проверить законность факта, могло привести и к минам. И эта улыбка дала понять — Нара полностью почувствовала себя хозяйкой положения: теперь не нужно было применять магию, чтобы трахнуть эту женщину, не захочет же она на самом деле моего? Она постучала по колену брошенной ноги, и Алиса, оказавшаяся в ловушке, покорно присела там.

— ‘Нет, все не так, — самодовольно сказала Футанари, — Садись сверху, садись сверху!

Я вынужден был подчиниться, ощущая шелковистое бедро дамы нежными губами. И она, очевидно, перешла в режим эмпатии — футанари еще не был монстром из ада, и самка должна была понять, что в данный момент она очень привлекательна и желанна.

И Алиса начала распадаться на противоречивые ощущения. С одной стороны, она была отвратительна и по всем признакам, своего пола и даже под насмешливым изумрудным взглядом, а с другой, будучи объектом внимания футанари, даже слегка повернулась.

Но тут Нара шустро задрала блузку девушки и оценивающим взглядом окинула покачивающиеся груди с чистыми ареолами и маленькими мягкими сосочками.

Алиса закрыла глаза от стыда, не смея сопротивляться или оглянуться — не заботясь о том, увидит ли кто-нибудь из посетителей или позорных офицеров.

— Не волнуйся, они под чарами ее глаз, — снисходительно улыбнулась Футанари. — ‘Ну, если я ослабел от возбуждения, значит, по-вашему, дама трахнула женщину, которая до этого была заинтересована?

«Вы не могли бы отвести меня в более уединенное место?» — пискнула девушка, не зная, куда себя деть от смущения и неловкости — она продолжала бесцеремонно осматривать ее, и хуже всего было то, что Нара излучала свои эмоции, отчего в ее теле появилась тень возбуждения. Хорошо, что Футанари держала руки по бокам, не пытаясь расплескать податливую плоть.

— Для чего? — удивилась дама. «И нам здесь будет хорошо, правда, солнышко?».

Одним непрерывным движением он раздвинул ноги и приблизил тело женщины к своим коленям. Алиса задыхалась, чувствуя, как ее распирает — бедра раздвинуты под углом почти 180 градусов, а задница напряжена. Но это было еще не самое худшее: она посмотрела вниз и увидела огромный член, который мощно поднимался у края юбки Нары и теперь почти упирался в ее солнечное сплетение.

— Погладь его, дорогая», — прорычала футанари, но, несмотря на воркующие нотки для Алисы, это был приказ.

Прикусив губу и закрыв глаза, она неуверенно взялась за этот ужасающий орган. Ее пальцы даже не приблизились к его охвату, и ужас плескался где-то в закромах ее сознания: несмотря на общеизвестный факт, что женщины не могут непоправимо страдать от чудовищных членов хозяек, она была уверена, что сегодня ее просто разорвет пополам.

Тем не менее, никто не изменил порядок, и ладонь скользила по неровному стволу, то стараясь натянуть кожу к корню, то подтягивая ее к самому кончику, то лаская легкими пальцами набухшую головку. Опять же, это было одновременно неудобно и волнующе. Было неприятно, что от нее ничего не зависит и никак не удается избавиться от потребности ласкать этот уродливый половой орган, а кроме того, Нара, слегка улыбнувшись уголками губ, тщательно (словно, черт возьми, она пришла в театр!) проследила все превратности эмоций на женском лице. Захватывающим был тот факт, что футанари иногда слегка откидывала голову назад, прикрывая глаза роскошными ресницами и вздыхая глубже, чем обычно.

И через некоторое время Алиса поняла, что ей очень хочется прикоснуться губами к чудовищной багровой головке, поцеловать ее, поласкать языком. Кроме того, сделать это было бы несложно — просто наклонись немного и прижмись ртом к его губам. В следующий момент все ее существо содрогнулось от отвращения — как она пришла к таким противоестественным желаниям? В прошлом воплощении, несмотря на совершенно стабильную сексуальную жизнь, ни один мужчина не мог заставить ее взять его в рот с нежностью или силой, но здесь она (сама!) хотела этого! Неужели Футанари перестала просто излучать свои эмоции, а теперь мысленно вызывает эти мерзкие желания? Или так реагирует женское тело, привыкшее всячески ублажать своих хозяек?

И тут волна цвета залила лицо девушки — она обнаружила Нару, слегка наклонившую голову в сторону и слегка улыбающуюся, наблюдая за сменой всех эмоций на лице женщины. Алисса закрыла глаза, желая, чтобы все встало на свои места: действительно ли она угадала возникшие базовые желания? Или она знала наверняка? Именно — это было одно или другое: дама ворковала с томным вдохом в грудь:

«Дорогая, не сдерживайся. Сделайте это.

За то, что Нара разглядела вульгарные стремления. за ее уверенность в собственной неотразимости и привлекательности своего члена. за неизбежность предлагаемого процесса. Да, только из-за ее уверенности в себе Алиса могла ее ненавидеть. Но как же ей было приятно слушать, как легкие пальцы скользят по телу или порхают над набухшей головкой! Как (увы, несомненно, в конце концов) со сладостным замиранием ждала она прикосновения нежных женских губ!

Отвращение, однако, ни к чему не привело, поэтому девушка решила прикинуться дурочкой (она не посмела отказать госпоже напрямую). Невинно хлопая ресницами, она бросила взгляд на дом:

«Разве ты не хочешь ласкать его своими губами и языком?». Нара рассмеялась.

— ‘Ннн’, — попыталась отрицать очевидное Алиса.

— Вы уверены? — Черная бровь на вырезе взлетела вверх в насмешливом удивлении.

И тут футанари, наклонившись вперед, неожиданно запустила руку под юбку Алисы, благо это было несложно — она все еще была орудием госпожи, и доступ к промежности, как и положено самке, был легко обеспечен.

Прикосновение к половым губам заставило девушку вскочить и смущенно задышать. Однако, поскольку ягодицы были раздвинуты в упор, большего добиться было невозможно — Футанари делала свободный проход по складочкам, а потом еще резким движением вводила палец внутрь, заставляя самку моргнуть и снова украдкой покрыть румянцем все щеки. К счастью, проникновение было недолгим — через мгновение варварское вторжение в Святая Святых прекратилось. Но легче от этого не стало — изящный пальчик с идеальным маникюром оказался возле самой переносицы.

«Солнышко, ты уже исходишь от желания вставить мой инструмент в любую из твоих дырочек», — пробормотала Нара, наслаждаясь и женским стыдом, и настойчивыми пальцами, возобновившими путешествие по члену (а куда деваться — приказ «напал» никто не отменял). «Но ты чувствуешь, что я хочу хлебных крошек с твоих губ?»

Только тогда Алиса поняла, что ее тело предало ее, и она действительно отчаянно хотела эту футанари, самодовольную, уверенную в собственном желании женщину. Хотела так отчаянно, что ее дырочка буквально пульсировала в предвкушении этого твердого члена. Так отчаянно, что набухшая влага, потревоженная пальцем, как она чувствовала, свисала почти до пола на ниточке.

Тем временем взгляд Нары стал настолько пристальным, что Алиса, сама рассыпавшаяся от слабости перед пороками тела, сначала явно облизала палец с собственными соками, а затем покорно склонилась над членом. Со стыдом и ужасом от того, что ей вообще приходится это делать, и от того, что теперь это доставляет ей удовольствие, девушка коснулась головки своими мягкими губами. Член вздрагивал от легких прикосновений, а на языке появился аромат смазки, тут же вырвавшийся из кончика. Продолжая ужасаться его непристойному поведению и стыдиться, наслаждаясь этим поведением, девушка стала успокаивать госпожу, экспериментируя и импровизируя: у нее не было минета, но какой опыт может пригодиться, если гениталии, трепещущие во рту, во много раз больше любого увиденного. Раньше? Она сосала самый кончик, высасывая смазку, потом, прижимаясь и водя губами по нежной и упругой головке, щелкала по ней проворным язычком, потом облизывала, старательно и полезно — и сверху вниз, и круговыми движениями, и круговыми движениями, и круговыми движениями, а иногда пыталась засунуть острый кончик языка в дырочку, почти непрерывно выпуская прозрачные капли. Которые тут же слизали. То, что она все делала правильно, подсказывали не только явно ощущаемые эмоции хозяйки, но и сильные глубокие вздохи, которые превращались в легкую патоку.

— «Дайте мне сидра», — раздалось сверху.

Алиса оторвалась от своего занятия и на некоторое время застыла в глубоком шоке. Это происходило с ней? Была ли она сейчас, со всем своим твердым членом? В то же время наслаждаясь каждым моментом процесса? И тут она чуть не закрыла глаза от очередной порции смущения и ошеломления: Нара сбросила бретельки, и теперь перед ее носом трепетали — в ритм ладоням стволы — тяжелые шары грудей с отчетливыми ареолами и колоннами крупных туземцев.

«Ты знаешь, что делать, дорогая», — сказал футанари, забирая бокал у пробудившейся женщины и поднимая ее тяжелые груди, сжимая их в своих изящных пальцах.

Теперь, в дополнение к ублажению члена, я должна была обслуживать твердые (и ох такие нежные) соски губами и языком. Возбуждение нарастало, стоны удовольствия уже вырывались из ее груди, хотя казалось — какое может быть удовольствие, если она просто, пусть и с неестественным удовольствием, сосет член и ласкает соски футанари? Стоны раздавались не только от того, что из уголка глаза Алиса с неприязнью отметила, с каким вниманием, любопытством и самодовольством дама неустанно наблюдала за работником. и рот, женский.

«Глубже», — гласил приказ.

И девушка, не смея возразить, послушно начала буквально натягивать свой рот на чудовищную рукоять. Несколько секунд казалось, что это невозможно, челюсти уже стиснуты, широко раздвинуты, но наконец голова скользнула внутрь, полностью перекрыв доступ воздуха. И как обратно? Панику остановила уверенная рука, которая сначала сжала затылок так, что член почти скользнул в горло, а потом как-то сам собой выскочил.

— Держи зубы подальше, дорогая, — мягко сказала Нара. — ‘Я, так уж и быть, сам.

И тут, все еще задыхаясь, Алису схватили за волосы и одним резким движением прижали ее рот к пенису. Вместо возмущенного восклицания раздался беспомощный стон. Девушка снова почувствовала неприязнь к своей госпоже — ее тело выгнулось дугой так, что трещала спина, дыхание перекрывала горячая головка, безжалостно упирающаяся в горло, а Нара, судя по переполнявшим ее эмоциям, наслаждалась теснотой члена и беспомощным трепыханием самки, добавляя остроту ощущений. А затем головка Алисы просто начала размеренно трахать член. На мгновение задержал его перед открытым ртом, чтобы сделать вдох, затем плавным движением положил его на податливый твердый инструмент. Затем она поняла: все, что произошло до этого, и то, что она считала настоящим минетом, было лишь разминкой. Но самое страшное — постепенно ей стало нравиться это извращенное изнасилование! Все ее существо противилось этому, но из песни слова не выкинешь: против воли, стыдясь собственного извращения, девушка иногда начинала скручивать свои упругие губы в колечко (ну, насколько могла) и гладить неровный ствол кончиком дрожащего языка. В то же время пришло ясное осознание: если бы ее задница не провисала между бедер футанари, она бы уже шипела от влаги под ним. Да, и вот — на полу, между дамскими штиблетами, образовалась изрядная лужа.

Но даже этого было недостаточно! Нара, закрыв голову самки обеими руками, начал тужиться. Алиса застонала в знак протеста, чувствуя, как горячая головка медленно проникает в ее горло. Казалось, она чувствовала каждую пульсирующую жилку, каждую складку кожи под карманом — так плотно чудовищный член обхватывал ее горло. Но она была в полной власти своего насильника — он продолжал давить. Член, изогнувшись всей своей твердостью, наконец, скользнул внутрь. Девушка могла только стонать, мечтая лишь об одном: чтобы ее позвоночник не сломался. Когда ей разрешили встать, слезы текли из ее глаз, слюна стекала по подбородку. Но весь фитиль гнева испарился, как только футанари, тоже задыхающаяся и задыхающаяся, издала хриплый крик:

«Ты потрясающая, дорогая!» У тебя такая узкая, неразвитая шея.

Алиса снова отложила волосы и начала трахать себя в рот, время от времени проникая в самую глубину. Темп все увеличивался и увеличивался, и вот Нара дернулась и застонала, впуская сперму в самый живот. Девушка, смотревшая на собственный член на даме, которая смотрела на ее резиновый придаток, чувствовала, как толстый ствол бьется в ее горле, головка пульсирует где-то возле сердца, а футанари, грубо вздрагивая и сопя от удовольствия, периодически немного приподнимала Головку самки, а затем вставляла ее снова и снова, вдобавок, одновременно с покалыванием бедер, чтобы продлить ее затянувшийся оргазм. В то же время Алиса почти закончила! Она не кончала только от того, что Госпожа заливала ее горло спермой! Она была отвратительна сама себе, но ничего не могла с собой поделать — эмоции бункера, член, плотно зажатый в горле, собственное унижение и беспомощность — все это было так восхитительно. И даже было некоторое разочарование — Футанари в итоге получила то, ради чего она сегодня спустилась в нижний город, и больше не будет делать с ней таких вещей, ужасающих для девушки, но восхитительных для самки.

Бойтесь своих желаний — они могут сбыться!

Алиса наконец соизволила выпрямиться, вытирая слезы с глаз и остатки спермы с губ (член все еще продолжал постепенно выталкивать густую полупрозрачную жидкость), а Нара, обворожительно улыбаясь полными половыми губами, заворковала, устремив взгляд на не потерявшую крепость эрекцию:

— Приди ко мне, солнце.

Алиса закрыла глаза, пытаясь снова побороть свои желания. С одной стороны, ей ужасно хотелось насадиться на этот великолепный орган, продолжая наслаждаться своей крепостью. С другой стороны, он был в ужасе от своих размеров — как он мог выдержать такую толщину и длину со своей относительно крошечной дырочкой? Была и третья сторона — самодовольство богини, спустившейся с небес, чтобы ублажать своим вниманием бедных и несчастных женщин. И вера в то, что они должны быть счастливы и благодарны за то, что позволили ей стать членом клуба. Это вызывало у нее сильную враждебность. И себе: увы, пришлось признать, что она будет счастлива и благодарна. И я готов принять этот половой орган с радостным визгом щенка, которого позвал хозяин. В любое из имеющихся отверстий.

Однако до махания руками дело не дошло. Собрав остатки гордости, почти переполненная плотской похотью, она позволила себе обмякнуть и с помощью тарзанки повисла над членом, поставив ноги по бокам бедер своей госпожи и опираясь на ее плечи. Это было ужасно и унизительно. Страшно, потому что теперь все было готово к проникновению чудовищного члена в нежную и такую чувствительную к боли дырочку. И унизительно, потому что она снова должна успокоить низменные инстинкты Футанари.

И этой рукой она приподняла юбку женщины, а другой приставила округлую огромную головку к ее лобку, а затем слегка провела ею по ее влажным складочкам. Алисе пришлось прикусить губку, чтобы не застонать и показать лестнице, как это приятно. Однако она, глядя на свою самку с полумили, наверняка легко читала ее пыл и удовольствие от мимолетной ласки.

Но наконец Нара властно сжала бедра партнерши, и та задвигала попкой, старательно ощупывая своим отверстием этот самый предмет, еще влажный от спермы. А затем, прикусив губу, она медленно начала приподниматься, чувствуя, как его огромный член начинает растягивать ее влагалище. Мне стало немного плохо, но мои собственные соки, сперма футанари, а главное дикое, хотя и унизительное, желание сделали свое дело — толстый, горячий и твердеющий орган, преодолевая сопротивление входа, скользнул внутрь. Часто дыша, Алиса замерла, непроизвольно прижавшись грудью к яйцам своей госпожи.

Но ей не дали надолго замереть: Нара, сжав ягодицы девушки так, что она невольно пискнула, начал методично и размеренно насаживать ее покорное тело на свой член. О, это было здорово! Боль присутствовала только в течение первых нескольких ударов, а затем растянутое пульсирующее влагалище отдавалось сначала с легким удовольствием, затем постепенно усиливалось до такой степени, что мольба почти вырвалась из ее губ: «Глубже, госпожа, сильнее, быстрее!». Алиса понимала, что такое умиротворение унижает ее как личность. Особенно учитывая, что футанари не доставит ей абсолютно никакого удовольствия — она была здесь только для того, чтобы побаловать себя, свою любовницу, вкусным, свежим «куском мяса».

Но девушка ничего не могла с собой сделать — даже ухоженные пальчики, копающиеся в нежной бархатной коже ее попки, доставляли удовольствие с легкой болью, накатывающей на очаг наслаждения.

Тем временем Нара, который не переставал наблюдать за женщиной с полуулыбкой, спокойно сделал заказ:

«Ты придешь, дорогая, когда я щелкну пальцами». Не позже и не раньше.

Алиса едва не застонала от унижения, до боли прикусив губу: как запрограммированная машина, должна ли она вообще испытывать оргазм от щелчка пальцев? Как вы можете так обращаться с живым существом? А если он просто не дойдет до финальной разрядки. Что она себе представляет: как можно оказаться с таким огромным членом внутри, когда секс происходит по принуждению, да еще в общественном месте? Но кто она такая, чтобы ослушаться желания своего возлюбленного? Когда-то это была всего лишь кукла. Если сказать «защелкнуть», значит, ей тоже придется это сделать.

Нара, которая все больше прикрывала глаза от удовольствия и тяжело дышала, начала насаживать девушку на член все интенсивнее. Сначала стройное, жалобно стонущее тело было почти вынуто из члена, так что влажные, истерзанные губы лишь слегка обнимали самый кончик головки, а затем резко опустились вниз, впиваясь твердыми ногтями в податливую, гибкую попку. Половой орган вошел легко, взрывным рывком растянув влагалище до предела и остановившись. Алиса задохнулась от смущения и восторга. В ужасе — потому что каждый раз она боялась, что ее пронзят до глубины души, и в удовольствии — потому что каждый удар уносил ее сознание в какие-то неведомые дали наслаждения.

А иногда футанари, которая уже не улыбалась, а томно стонала в такт с самкой, останавливалась и, крепко целуя ладонью попку партнерши, приказывала:

И Алисе пришлось, обняв любовника за шею, насаживаться на член, возможно, не так резко, как Нара с ней, но плавно, сосредоточившись на ощущениях толстого ствола, идущего в плен к растянутым половым губам. А потом они снова схватили ее за задницу и начали грубо трахать, заставляя ее чувствовать себя безмолвным и слабым придатком члена.

Но этого было недостаточно. В какой-то момент Футанари открыла свой сладострастный рот, обнажив белоснежную полоску зубов, прикрыла глаза пушистыми ресницами и… Я бескомпромиссно толкнул свою партнершу на плечи.

Алиса завизжала, готовая принять смерть на костре — лишь бы не допустить проникновения в ее тело ужасно длинного члена Толстого, а главное, ужасно длинного. На самом деле, пистолет легко проскользнул еще глубже, казалось, вырвав все внутренности. Удивительно, но это не было больно, наоборот, было приятно и необычно — член полностью проник внутрь изогнутого тела. Где он там поместился? У женщин есть специальная полость для членов Футанари. Однако подобные вопросы промелькнули перед сознанием и были мгновенно уничтожены: Нара щелкнула пальцами и застонала:

А Алиса, чувствуя себя леденцом на палочке, настолько плотно ее тело было насажено на толстый и длинный кол, с кляпом во рту, тонко кричала в ритм вагинальным сокращениям. Оргазм был настолько ярким и всеобъемлющим, что она просто потерялась в вихре искрящихся брызг наслаждения. Все его существо растворилось в ощущениях пульсирующего отверстия, густыми толчками покрывающего невозможно твердый ствол. Но этого было недостаточно: как только ее партнерша Футанари закончила. Это было невозможно, но сперма, попавшая куда-то в сердце, вызвала новый виток счастья. Алиса, рухнув сзади и вибрируя в сладких конвульсиях, уже кричала в голос, летая от собственных потрясений, сокращений огромного члена и толчков спермы глубоко внутри. И когда яркость оргазма немного поубавилась, Нара вдруг сжала пальцами соски девушки, которые к этому моменту уже затвердели от боли, и девушка почувствовала, как они начали сжиматься, выталкивая прозрачные капельки, проскальзывающие по нежной коже под покрытой мехом грудью. Алиса даже не подозревала о такой особенности плоти тела. Однако сейчас дело было не в ее анатомии — маленькие острые разрезы по краям грудей тянули все ее тело к главному источнику удовольствия, так что разум обрушился в очередной виток оргазма, заставляя самку извиваться, дрожать, корчиться от наслаждения на твердом члене. А он все продолжал и продолжал извергать сперму, которая, несмотря на тугость ствола, вставленного в ее растянутое влагалище, уже вытекала и тащилась по большим шарам, растекаясь лужицей по дивану.

Алиса проснулась на диване в нелепой позе с раскинутыми ногами и руками. Казалось, что Футанари просто отбросил ее в сторону, как маленькую девочку — скучную игрушку. Однако у нее не было ни сил, ни желания злиться на своего бывшего партнера. Длительный яркий оргазм был настолько великолепен, что девушка простила все — и размашистое высокомерие, и принуждение к сексу, и беспрепятственную уверенность в праве трахать женщину, и огромный член, от которого при групповухе боль во влагалище ощущалась, а челюсти В ушах болели. И даже тот факт, что после употребления его отбросили в сторону, как использованный презерватив. Нет! То, что она только что вспомнила всю свою жизнь и надеяться на повторение, как бы унизительно, развратно и постыдно, не казалось девушке с Земли утилитарным использованием тела своего любовника.

В данный момент Алисса, которая аккуратно собрала те части своего тела, по которым еще текла сперма, хотела прижаться к Наре, нежно поцеловать ее в маленькое ушко или нежную щечку. А когда Нара повернула голову и посмотрела на нее своими прекрасными лучистыми глазами, девушка лишь мило улыбнулась и слегка наклонилась вперед, как бы демонстрируя футанари свою готовность выполнить любую просьбу или прихоть. Пусть она даже поймет, что ловила каждое слово, каждый жест, как преданный щенок.

Но надо сказать, что сейчас Нара не производила впечатления высокомерного жителя верхнего города, нагло употребляющего сладкое лакомство. Нет, ее улыбка была мягкой и даже несколько сочувственной:

Ты жива, дорогая? Ты меня так возбудил, что мне нужно помыть свою киску. Язык. Ты сделаешь это для меня?

На лице девушки промелькнула тень унижения. Но только тень. Она была готова даже к этому, хотя мечтала об объятиях и поцелуях. Однако просьба дамы, даже облеченная в форму вопроса, не предполагала отрицательного ответа и имела силу приказа. В любом случае это придется сделать — даже с отвращением и отвращением, даже с благодарностью и желанием выполнять свои новые обязанности с усердием и рвением. Именно последнее и предстояло продемонстрировать Алисе.

Тем временем Нара сделала пасс рукой, и одна из женщин подошла к ним под ревнивым взглядом Алисы. Девушка боялась признаться себе в этом, но была бы расстроена до слез, если бы госпожа захотела трахнуть кого-то другого. Даже учитывая тот факт, что боль как сверху, так и снизу не предполагала никакого секса по крайней мере в течение следующей недели. Тем не менее, можно было, стиснув зубы, выдержать еще одну попытку, если бы только Нара не захотела ее. По крайней мере, сегодня, когда произошло главное волшебство в жизни.

К счастью, подошедшая женщина все еще находилась в ступоре от заклинания. Она (улыбаясь — даже в таком состоянии она чувствовала присутствие своего любовника) села на диван, футанари встала раком, положив голову на колени безымянной женщины, наклонилась и высоко подняла попку.

Алиса на мгновение замешкалась, вглядываясь в открывшуюся картину: круглая, женственная попка, сильные, стройные бедра, слегка раздвинутые. Незаметная оболочка половых губ со слегка открытым отверстием. И округлые огромные яйца вместо голого лобка. А за ними — болтающийся член, больше, однако, чем у любого мужчины даже в эрегированном состоянии.

Нара слегка покачивала бедрами, предлагая девушке исполнить свой долг, и, приблизившись, нежно поцеловала лепестки партнера мягкими губами. Это было практически то, о чем я мечтал. Пусть в этом процессе было что-то унизительное и постыдное, но Алиса, что бы кто ни говорил, поцеловала госпожу! И делала она все это не просто услужливо и покорно, а внушала и благодарность, и радость: то страстно целовала дырочку, то проникала внутрь щелкающим язычком, то нежно проводила кончиком по всем складочкам, то засасывала их, обращая свои мягкие губы внутрь. Где-то в глубине ее сознания закралась мысль — недостойно женщины получать удовольствие от того, что ей приказывают очищать языком чужое влагалище от выделений, но процесс нежности был настолько ошеломляющим, что она очнулась только тогда, когда услышала улыбающийся голос футанари с мурлыкающими нотками:

«Дорогая, что ты сделала?»

Только тогда Алиса поняла, что она уже некоторое время не только любовно играет с дырочкой, но и с нарастающей силой гладит член, просунув руку между бедер Нары. Как это произошло? Когда она неосознанно тянулась к предмету, который вызывал у нее такие восхитительные ощущения? Поддалась ли она желаниям эфира или самой себя? И самое главное, теперь, когда сила, которую она когда-то чувствовала, находится под ее пальцами, будет ли она снова трахнута? Как же так! Футанари, восстановив эрекцию, хочет уйти, никого не трахнув? Кроме того, Алиса даже не хотела думать, что Нара выберет себе в партнеры кого-то другого, кроме нее. Поэтому, тяжело вздохнув про себя — придется немного подождать, пока футанари удовлетворит свою похоть, девушка, сузив глаза и слегка покраснев от собственной распущенности и угодничества, пробормотала отвернувшейся госпоже:

Вы можете брать меня, как вам заблагорассудится.

Хозяйка коснулась подбородка девочки, слегка приподняла лицо женщины и заглянула в ее глаза под трепещущими ресницами:

— А если я захочу взять тебя в попку?

Элис задрожала. Желание доставить удовольствие своему любовнику боролось со страхом разорваться сегодня, и мысль все еще билась на заднем плане — если они решили трахнуть ее неестественным способом, то они ее трахнут.

— Да, Нара, — пробормотала девушка, напуганная предстоящим и собственным нежеланием сопротивляться, — я сказала, как ты хочешь.

Ты уверена, солнышко?» Ее наманикюренные пальчики все еще не позволяли ей стыдливо опустить голову.

— Да, — голос понизился почти до шепота.

— Тогда хорошо. — Футанари развернул Алису и сильно сжал ее плечи, заставляя встать. — Не бойся, дорогая, я буду осторожен.

Девушка стояла в коленно-локтевой позе, внутренне содрогаясь от предстоящей пытки, но послушно выгибала спину и поднимала попку — хотя бы для того, чтобы ее госпоже было удобнее трахать ее неестественным способом. И она не заставила себя долго ждать. Алиса почувствовала, как что-то круглое, большое и горячее прижалось к ее анусу. Слегка влажный — футанари выделяла много смазки, постоянно вытекающей из относительно небольшого отверстия, столь любимого девушкой.

И тут ей пришло в голову, что они начинают натягивать ее на такой хороший ствол, пусть гладкий и скользкий, но картина в ее беспокойном сознании была именно такой. Алиса закрыла глаза и прикусила губу, бессознательно пытаясь отстраниться. Но они крепко держали ее за бедра, и толстый член начал вползать в ее тело, невероятно растягивая кольцо ануса. Попка самоотверженно боролась за свою девственность, крепко сжимая ствол, но футанари была неумолима, и вскоре отверстие чудовищно растянулось.

— Как ты, дорогая? ‘Самый кончик уже вошел’, — услышала Алиса сквозь боль.

Что? Все еще просто «чаевые»? Будет ли это продолжаться? Подтверждая свои худшие предположения, Нара двинула бедрами, и головка, преодолев плотное кольцо, скользнула в ее попку. Футанари хрюкнул, а Алиса фыркнула, открыв рот в беззвучном крике. Слезы хлынули из его глаз. У нее было полное ощущение, что ее тело — всего лишь женская перчатка, надетая на мужскую руку. Однако легко улавливаемые эмоции хозяина, а также едва слышное мурлыканье не позволили ей закричать от боли и страха, а заставили ее просто покорно замереть, позволяя наслаждаться своей растянутой попкой. А когда Нара легла на нее сверху грудными шарами, позволяя спиной ощупывать два твердых соска и сжимая женские груди в ладонях, это даже стало терпимо: футанари не шевелилась, излучая удовольствие и шепча нежные гадости ей на ухо:

— Какая у тебя тугая попка, солнышко. Ты сжал мою задницу так сильно, что я чуть не кончил. Вы пробуждаете меня своей устойчивостью к ментальному воздействию — вы пробуждаете себя, слушая меня. А ты уже согласился дать в ее неразвитую дырочку. Ты здесь девственница, дорогая?

Алиса, слушая воркующий голос своей госпожи, чувствуя, как она сжимает податливую упругую плоть, изредка прикасаясь к соскам, вдруг поняла, что боль почти прошла, а огромный ствол, разрывающий ее анус, доставляет необычные, но приятные ощущения. И футанари начала слегка двигаться, едва заметно. От этого ей снова стало плохо, но даже если бы девушка захотела вырваться, она бы не смогла — нежные, но твердые руки крепко схватили ее груди, и она почувствовала себя в полной власти своей госпожи.

Постепенно амплитуда движений увеличивалась, самка стонала под Госпожой, но она все еще была скована и ей некуда было деться — она должна была тренироваться с машиной, чтобы ублажать прихоти футанари. Однако усиление обработки дало обратный эффект — вместо усиления боли Алисса начала чувствовать нарастающее возбуждение, слегка стоная от удовольствия.

И тогда футанари, видимо, вполне привыкшая к заднице своей партнерши, начала трахать ее всерьез: медленно оттягивая бедра назад так, что головка показывалась из растянутого ануса, а затем нанося резкие удары, пронзая самку почти до визга. Девушка задыхалась и бессознательно виляла попкой, когда Нара медленно двигалась назад. Еще один удар, еще один возглас, и только груди в плотном захвате ее ладоней упруго дернулись. Серебристая прядь капающей снизу жидкости тянулась от влагалища женщины почти до самого сиденья.

Алису снова охватило невероятное волнение, и она даже осмелилась жалостливо спросить:

«Нара, пожалуйста, не трахай меня». И трахни его как следует.

«Ах ты, маленькая шлюшка!» — рассмеялась Футанари и, встав, крепко схватила партнера за бедра, а затем начала резко и часто насаживать свое покорное тело на его член.

Оба уже текли без остановки — лужи разных форм струились между коленями женщины и ее хозяйки. Кроме того, большие тяжелые шары были влажными нежными складочками, доставляя дополнительное удовольствие. А потом Алиса услышала щелчок пальцев и рухнула в огненный водоворот счастья, чувствуя, как колечко ее ануса пульсирует о толстый член, который почти сразу начал сокращаться, добавляя ей удовольствия. Соски, из которых вырывались струйки прозрачной влаги, присоединились к этому триумфу наслаждения. Девушка корчилась и извивалась на пульсирующем стволе, потеряв счет времени и уровень счастья.

«Ты была невероятна, малышка, — вздохнула Нара и заговорила лениво и устало: — Пока ты свободна. А пока закажите для меня что-нибудь поесть, на ваш вкус, а то я ужасно проголодалась. Хотя нет, я тебя совсем не отпущу — приведи себя в порядок, а потом приходи ко мне, будешь служить. И пошлите кого-нибудь — пусть он здесь все сотрет.

Было ужасно идти голой по залу, когда женщины, освободившись от психического воздействия, наконец-то обратили свое внимание на футанари. и одновременно на нее — голую, по внутренней стороне бедер которой стекала сперма, которая все еще отрывистыми движениями вытекала из задницы. Однако чувство возмущения было гораздо острее. Да, с самого начала было ясно, что футанари хотел использовать нормальную женщину, не более того. Но в конце концов она отдалась Наре всей душой. например, без колебаний согласилась позволить своей попке насладиться. И она. пока ты можешь быть свободным. «Будешь служить» — это сейчас просто, а раньше — со всеми дырками.

Шагая в неприличной форме, едва сдерживая слезы, Алиса подошла к макету, где ее ждал владелец кафе. Метка стала активной. Хозяйка суетилась, вытиралась влажными салфетками и щебетала: «Ты, Алиса, давно переросла должность официантки, я хочу взять тебя старшей смены. Я уверен, что вы легко справитесь».

Девушка прошла в примерочную, где посмотрела на себя в зеркало во весь рост. Нара изменила макияж — уже наступил вечер — мерцающие густые тени для век, ярко-алая помада, румяна, подчеркивающие скулы. Обнаженная и вызывающе накрашенная, Алиса горько улыбнулась — как шлюха, она даже выиграла карьерное предпочтение с помощью собственного тела. Но не самопрезентация была определяющим чувством. Несмотря на то, что футанарито использовала его бесплатно. несмотря на то, что он не мог быть с ней иначе — женщиной — она была женщиной, но острое чувство покинутости и предательства нахлынуло на нее. Мне хотелось броситься на колени перед Нарой, целовать ее руки, умолять о еще одном свидании, кричать о том, как я буду ждать, чтобы снова трахнуть ее без жалости и нежности. Вместо этого Алиса оделась и, гордо вскинув голову, вернулась к столу госпожи.

Она вытерла губы салфеткой, подняла изящную бровь и холодно спросила:

Кто разрешил вам одеваться?

Алиса, одевшись, сделав лишь маленький шаг к спокойствию, снова начала раздеваться, со злостью подавляя в себе радость оказаться обнаженной перед своим бывшим любовником. Внимание окружающих почти не имело значения — в конце концов, она больше не была испачкана спермой с ног до головы.

«Повернись и наклонись», — сурово приказала футанари.

Алиса, с опаской поглядывая на подол женской юбки — он не поднимался с огромным членом, очевидно, он не собирался трахать ее снова — послушно выполнила приказ и вдруг почувствовала, как что-то круглое и металлически холодное входит в ее задницу. Затычка? Кляп!

«Садись в машину, поехали домой», — услышала девушка и медленно встала, обернувшись. Футанари вдруг мягко улыбнулась: «Прости, малыш, я немного проверяла тебя, прислушиваясь к твоим эмоциям». И я думаю, что ты влюбился в меня. Так же, как я влюблена в тебя». «Зеленые глаза дьявола вдруг заплясали, и Нара лукаво улыбнулась: «Но это не отменяет того факта, что тебе придется подготовить свой рот, ты будешь сосать до конца.

Алисса дрожала, чуть не плача от счастья, и вспомнила, как кто-то упоминал, что пробка, помимо бренда, заменяет обручальное кольцо футанари для рядовых женщин.