Amanda Clover — Клуб фантазий об обмене дочками (The Daughter Swapping Fantasy Club) Часть 09 — порно рассказ
Часть девятая: Правда выходит наружу
Серьезный удар
Я сижу за одним из примерно 200 столов на сборе средств для местного политика. Я давно с ней не общался и забыл ее имя, но ее фамилия Викерс. Трудно не запомнить его, когда он расклеен по всему бальному залу. Моя жена Линдси, человек, который привел меня сюда, ушла обсуждать политику со своими друзьями, оставив меня пить достаточно белого вина, чтобы сделать все это терпимым.
Решив, что мне нужно что-нибудь покрепче, я встаю и направляюсь к бару. Я уже почти добрался до оазиса полного бара, когда услышал свое имя.
Я оборачиваюсь и вижу знакомое лицо. Я учился в медицинской школе вместе с Алексом Дворачеком. Я не видел его по крайней мере десять лет, но он выглядит почти так же. Как защитник с этими маленькими ручками и нежным лицом. Этими руками он зарабатывает на жизнь как хирург-ортопед.
— Привет, Алекс! Я подхожу и похлопываю его по руке, крепко пожимая ее. — Что вы здесь делаете?
«Мои дочери», — говорит он и слегка отходит в сторону. Он представляет их как Риз и Мэдисон, но я едва слышу его слова, так как мгновенно влюбляюсь в них обоих. Двойная любовь с первого взгляда. Возможно ли это?
У них одинаковая внешность и черты лица, одинаковые светлые волосы, одинаковые стройные бедра и грудь в удивительно откровенных платьях. Мэдисон немного выше, немного стройнее, а у ее сестры Риз немного больше плоти в ее прекрасном торсе.
«Приятно познакомиться», — говорю я, пожимая им руки, не в силах отвести взгляд от их одинаковых карих глаз. Я держу руку Риз немного дольше, чем намеревался. «Должно быть, трудно держать этих двоих подальше от неприятностей.
«Я не знаю», — говорит Алекс, закатывая глаза.
«Мы не такие уж плохие, папа», — жалуется Мэдисон.
«Мэдисон девятнадцать, а Риз только что исполнилось восемнадцать. Они все еще хорошие девочки. Просто посмотрите на них.
«Я не могу себя сдерживать», — говорю я, и обе девушки хихикают и краснеют.
«Вот что я тебе скажу, ты единственный человек здесь, которому я могу их доверить. Алекс похлопывает меня по плечу: «Позаботьтесь о них, пока я поговорю с Джозефом Кетриджем? Я видел его на подиуме.
Я не совсем понимаю, кто такой Джозеф Кетридж и почему Алекс хочет с ним поговорить, но я очень рада быть той лисой, которую с радостью приводят в курятник.
«Конечно, приятель, без проблем», — говорю я. Я могу притвориться, что у меня сегодня две встречи.
Алекс похлопывает меня по плечу и отходит от нас, чтобы поискать кого-то. Я уже забыла название, когда повернулась к Мэдисон и Риз в их одинаковых платьях с декольте. Риз прикусил кончик пальца. Мэдисон улыбается мне почти так же, как если бы она меня поцеловала.
— Значит, вы врач?» — спрашивает Риз.
«Хорошо», — говорю я. Мне нужно кое-что посмотреть.
«Может быть», — говорит Риз. Она обменивается долгим взглядом с сестрой, ее глаза озорные, а кончик языка скользит по губам.
Я обхватываю их руками за талии и притягиваю к себе по обе стороны.
Эй, куда ты нас везешь? Мэдисон требует, не делая абсолютно никаких усилий, чтобы сопротивляться мне.
«Только в бар, чтобы выпить, а потом мы найдем более удобное место, чтобы поговорить о чем угодно. Медицинские вопросы, которые могут возникнуть у вас, девочки.
Я положил скотч на лед, убедившись, что Линдси никуда не спряталась, девушки пили шампанское. Официант устраивает им допрос, а я держу двадцать через бар.
«Пойдемте, мои дорогие», — говорю я, предлагая им свой локоть. «Кажется, я знаю, где мы можем расслабиться и уйти на пенсию».
Раздевалка такая же большая, как однокомнатная квартира, в которой я жил, когда учился в аспирантуре. На улице тепло, поэтому на зигзагообразных вешалках висит всего несколько изделий из кожи. Мы пробираемся к последнему ряду, где перед пустой вешалкой стоит мягкая скамейка.
Я сижу на скамейке, а Риза, потянувшись за моей рукой, сидит на мягкой попке у моих коленей. Она хихикает, и я провожу рукой по ее стройному бедру, лаская его. Мэдисон сидит рядом со мной, осушая свой вытянутый бокал шампанского. Ее губы сладкие и манящие. Я притягиваю ее ближе к себе и целую.
— Мистер Броди», — выдохнула она, улыбаясь мне, пока мы продолжали целоваться. — Это очень неуместно.
«У меня такое чувство, что ты и твоя сестра любите немного неуместного».
«Так ты привел нас в эту темную комнату?» — спрашивает Риз, прижимаясь ко мне своей пухлой задницей.
Я обхватываю ее обеими руками, позволяя им опуститься по бокам, чтобы достать до мягких выпуклостей ее грудей. Я сжимаю их, и она издает возглас удовольствия и снова прижимается попкой к моему растущему стояку. Ее соски упираются в мои ладони. Я чувствую внезапное желание сорвать с нее платье и обнажить эти прекрасные формы, но не так неконтролируемо.
«Эй», — возражает Мэдисон, возвращая мое внимание к ней, — «Не забывайте обо мне, мистер Броуди».
Красавица расстегнула платье на шее и позволила ему распахнуться, обнажив бледно-розовые чашечки бюстгальтера. Ее декольте было слегка загорелым, с сочной россыпью веснушек, едва заметных над и между изящными подростковыми бугорками. Под материалом ее бюстгальтера видны почти прозрачные коричневые ареолы и твердые соски.
Я продолжаю дразнить великолепную грудь Риз одной рукой и помогаю Мэдисон расстегнуть лифчик. Сбросить эти прозрачные стаканчики с груди Мэдисон — все равно что открыть подарок в аккуратной упаковке в форме велосипеда, ожидающего рождественскую елку; я знаю, что получу его, но это не уменьшает моего волнения.
Мэдисон поднимает чашечку и снимает бюстгальтер, ее груди возвращаются на место. Я закидываю руку ей за спину и притягиваю ее к себе, зарываясь носом в ароматные подушки и целуя ее мягкую грудь.
— О! Она плачет от восторга. — Мистер Броуди!
Мои губы путешествуют по всем этим буграм, когда я ищу сначала один сосок, а затем другой, чтобы лизать, дразнить и пробовать на вкус, покусывать и медленно посасывать. Мэдисон дрожит от восторга и прижимает мою голову к его груди. Риз соскальзывает с моих колен. Прежде чем я успеваю почувствовать разочарование, я чувствую, как она раздвигает мои колени и опускает руки на внутреннюю поверхность моих бедер. Пока я сосу коричневый сосок ее сестры, Риз выпускает мой член из штанов и начинает поглаживать его по теплой мягкости своего декольте.
Я начинаю что-то говорить о том, чтобы использовать его, я окружен сиськами, когда горячий рот Риз ловит мой член, и одним движением он падает на землю. Я никогда не встречал девушку, которая могла бы сделать это одним движением, и ощущение того, как мой член внезапно оказывается в горле девушки, почти заставляет меня «взорваться».
«Ммм, ей нравится это делать», — говорит Мэдисон, наконец позволяя мне поднять голову с ее груди. Это как тест, понимаете? Если с парнем покончено так же быстро, как и с ней, он не стоит нашего времени.
Значит, у вас было много общих парней?
Риз отделяет свой рот от моего члена, выпуская мой блестящий длинный ствол из своих полных губ с отчетливым звуком. И делает глубокий вдох.
«Несколько», — говорит она. — Я люблю свою сестру. Я делюсь с ней всем.
— Она же не ожидала, что мы будем девственницами? Мэдисон хихикает.
Возможно, нет, но всегда приятно удивляет, когда я встречаю дорогую девственницу, готовую принести себя в жертву вулканическим богам моего члена. Рот Риз снова поглощает мой член, ее горло сжимается вокруг моего тела, и я забываю все возражения, которые у меня могли быть против сексуального опыта этих двух прекрасных сестер. Мэдисон подпирает мой подбородок одной рукой, наблюдая, как мое лицо искажается от удовольствия при виде невероятно глубокой глотки ее сестры. Она наклоняется и целует меня, ее язык агрессивно проникает в мой рот.
Я никогда раньше не подвергался сексуальному доминированию со стороны женщины, и уж точно не со стороны двух девушек одновременно, но я чувствую себя как кусок мяса, над которым бьются две голодные собаки. Поцелуй Мэдисон захватывает мой язык, ее язык — сладкое шампанское, и я борюсь с ее губами, борюсь ее языком со своим в горячем вихре.
Пока я прижимаюсь губами к губам Мэдисон, Риз сосет мой член так, будто участвует в конкурсе на миллион долларов. Ее глотательные мышцы пульсируют по моему телу, когда ее губы охватывают мой корень, ее язык массирует мои яйца, а ее слюна капает на мои подстриженные волосы на лобке. Каждый раз, когда она возвращается к головке моего члена, она напоминает мне, что «глубокая глотка» — не единственный ее талант в минете. Она гладит головку моего члена своим языком и раздвигает мою уздечку, пока я не окажусь на грани «взрыва» между ее губами.
Шкаф наполняется звуками влажного сосания моего члена Риз и дразнящими скрежещущими звуками моего влажного поцелуя с Мэдисон. Я не могу убежать ни от одной из девушек, и их агрессивные рты тянут меня все ближе и ближе к краю пропасти. От расплавленного жара, исходящего изо рта и горла Риз, мне хочется взорваться.
«Я собираюсь кончить, черт возьми», — пытаюсь выкрикнуть я.
Мэдисон, наконец, вытаскивает язык из моего рта и смотрит на меня с огнем в глазах: «Что вы сказали, доктор?
«Почти», — задыхаюсь я. — Очень близко к концу.
«Оооо, хорошо, тогда я хочу попробовать!».
Мэдисон смеется, соскальзывая со скамейки и опускаясь на колени рядом с сестрой. Риз перестает держать мой член, и мгновение спустя ловкий язык Мэдисон обводит головку. Я громко стону, наблюдая, как она ласкает мой блестящий ствол одной рукой, в то время как она гладит первые несколько дюймов моего тела своим горячим ртом.
«Дай мне пососать эти наполненные спермой яйца», — рычит Риз. Мгновение спустя она зарывается лицом между моих бедер, одновременно посасывая и облизывая один из моих яиц. Она всасывает его между губами, и ощущения великолепны. Она переходит к другому яичку, но оно уже плотно прижато к моему члену, и ей приходится довольствоваться тем, что она проводит по нему горячим языком. Когда она тянется вниз и лижет мой анус, я издаю низкий стон, и горячий оргазм захлестывает меня.
«Ииииии», — простонал я, глядя в карие глаза Мэдисон, когда она накрыла мой член своими губами. Я вздрагиваю, и он «взрывается» между ними. Она закрывает глаза и продолжает двигать ртом, посасывая сильнее и медленнее, пока язык Риз крутится вокруг моей тугой попки. Я никогда не чувствовал себя комфортно, когда просил женщину сделать это, но, черт возьми, я не потрясающий. Моя сперма бурлит во рту Мэдисон и вытекает из ее губ с каждой струей, стекая по ее подбородку, по моему телу и по ее полным сиськам.
Она заканчивает с отличным минетом и освобождает свои губы от моего дергающегося члена. Она дьявольски улыбается, открывает рот и показывает мне сперму, которую ей удалось поймать на язык.
«О, посмотрите на это», — говорит Риз, стоя рядом с сестрой. — Давайте я попробую.
Сестры целуются, и мой член дергается, когда они начинают делить мою сперму между своими жаждущими языками. Они передают мой грязный груз туда-сюда, стонут и улыбаются, как будто я только что вручил им приз. Эти двое просто нереальны, и я точно знаю, где их место.
Эй, девочки, что вы делаете в эти выходные?
«Ммм, ничего», — говорит Мэдисон, — «Если только у тебя не было чего-то на уме для нас.
Она скользит рукой к моему чувствительному органу и сжимает его.
О, Мэдди, он обмазал твои сиськи спермой. Риз подмигивает мне и добавляет: «Я помогу тебе прибраться».
Все, что я собирался сказать, забывается, когда Риз начинает слизывать мою сперму с груди своей сестры. Вид ее языка, работающего вокруг ареол Мэдисон и собирающего мою липкую сперму, почти достаточен, чтобы мой член снова стал твердым.
«Клуб», — простонала я, вспомнив, что хотела сказать. «Вы двое идеально подошли бы для особого клуба, к которому я принадлежу.
— Клуб врачей? Мэдисон мурлычет, продолжая давать сестре сосать свою грудь.
«Я скажу тебе, когда ты закончишь», — говорю я. — Не торопитесь.
Двадцать минут спустя мы оделись и вышли из шкафа. Когда я рассказала Риз и Мэдисон об обмене дочерьми в клубе «Фэнтези», они были в восторге, но на удивление неохотно согласились.
«Папа никогда туда не пойдет», — предупредила Мэдисон. Он так оберегает нас.
«Предоставьте эту часть мне», — сказал я им.
К счастью, вечеринка была еще в самом разгаре, и мы пошли в кафетерий, чтобы выпить. Я оставляю девушек с бокалами шампанского и ищу Алекса. Когда он, наконец, заканчивает разговор с чопорным парнем с очень скучающим выражением лица, я подхожу к нему.
«Эй, Тайлер, разве ты не должен заботиться о моих девочках?»
— Я посоветовал бармену позаботиться о них. Слушай, есть кое-что, о чем я хочу с тобой поговорить. Я хватаю его за локоть и оттаскиваю от толпы. Помните мою падчерицу Софию?
Прошло несколько лет, но да, я помню ее.
Я достаю свой телефон и показываю ему фотографию Софии, лежащей у нашего бассейна в бикини. Я вижу его выпученные глаза и замешательство на его лице, когда он удивляется, почему я показываю ему фотографию моей дочери-подростка, одетой так сексуально.
— Да, она прекрасна.
«Я не против. Глубокий вдох. Делать или не делать. Как бы ты хотел заняться с ней сексом?
Алекс смотрит на меня. Он моргнул один раз, и улыбка начала распространяться по его лицу.
— Это какая-то шутка?
«Не шучу», — говорю я. «Я хочу, чтобы ты занялся сексом с моей падчерицей.
«Я женат, Тайлер», — говорит он, и его улыбка исчезает.
Я подхожу чуть ближе и приступаю к работе.
«Я в клубе, где ты можешь трахнуть мою падчерицу, все, что тебе нужно сделать, это позволить мне заняться сексом с ее дочерьми».
У меня нет времени, чтобы закончить к концу. Алекс ударяет меня прямо в лицо, и я падаю спиной вперед на официанта, несущего поднос с тарелками. Все падает на пол. Я чувствую вкус крови во рту. Алекс смотрит на меня сверху вниз.
«Я собираюсь списать это на то, что ты пьян, Тайлер». Он держит меня за руку. «Но если ты хоть слово об этом скажешь, я тебя кое с кем познакомлю».
Я провожу пальцами по губам, чувствуя, как кровь начинает стекать по подбородку. Я не беру руку, которую предлагает Алекс, но киваю в знак согласия с его условиями.
«Увидимся, Тайлер», — говорит он, явно довольный своим ударом. Он большой парень, но я уверен, что смогу надрать ему задницу.
— «О Боже, Тайлер!» Линдси бросается ко мне, пресекая любые мысли о мести. Она берет тканевую салфетку с соседнего стола и прижимает ее к моей разбитой губе. — Что случилось? Почему этот человек ударил вас?
«У него плохое настроение», — говорю я. — Пойдем домой, милая.
«Хорошо», — говорит она. -ВЫ ОБРАТИЛИСЬ В ПОЛИЦИЮ ИЛИ ЕЩЕ КУДА-НИБУДЬ?
— Нет, оставь. Давайте уйдем отсюда.
Я уверен, что никогда больше не увижу Алекса и его двух прекрасных дочерей.
Девятый визит — неожиданная пара
Если кажется, что я избегаю много говорить о своей падчерице Софии, то на это есть веская причина. В прошлые выходные я поменялся с новым папой, которого я набрал в нашем маленьком клубе. Ронни одолжил мне расположение своей огненной, фигуристой дочери Вайноны, и ему самому удалось провести время с Софией. Единственная проблема заключалась в том, что София не интересовалась таким толстым пьяницей, как Ронни. Она оставила его неудовлетворенным и сбежала с его сорокалетней любовницей, Лесбианой Викторией.
Чтобы преподать ей урок, я затащил Софию в трейлер Ронни и заставил ее ублажать его, пока я наблюдал. Но я не просто смотрел, я позволил ей отсосать мне, и с тех пор меня мучает чувство вины. Мы вплотную подошли к этой черте, особенно когда я наблюдал за ней, но она перешла все границы, и даже такой извращенец, как я, знает это.
София молчит всю дорогу до клуба и ничего не говорит, когда мы подъезжаем к дому. Ее наряд необычайно скромен для одного из наших походов в этот клуб — всего лишь обтягивающие голубые джинсы и топик с халтером, едва демонстрирующий ее упругую грудь. Она загадочно улыбается мне, выходя из машины. Я вздыхаю и следую за ней к двери.
Мы дошли до нижней ступеньки лестницы, ведущей к входной двери, когда нас перехватила стройная девушка в мини-юбке и черной водолазке. Ее волосы черные с розовыми прожилками, на ней солнцезащитные очки, но я сразу узнаю ее.
«Вайнона, что ты здесь делаешь?»
«Мне нужно поговорить», — говорит она, беря меня за руку.
«Все в порядке, папа», — говорит София. «Я знаю, что делать дальше».
«Хорошо, милая», — говорю я. — Я пропал на мгновение.
Вайнона ждет, пока моя дочь закончит подниматься по лестнице. София исчезает в доме и закрывает за собой дверь. Только тогда Вайнона берет меня за руку и ведет в лес возле дома.
— Куда ты идешь? — Я требую ответа, но позволяю ей продолжать тянуть меня из дома.
— Вот. — Вайнона поворачивает на небольшую поляну. «Послушай, Тайлер, я не знаю, как это сказать, поэтому я просто изложу все как есть». Я беременна. Я имею в виду — вы меня обворовываете.
Я ничего не говорю. Я не могу ничего сказать. В последний раз, когда мы были вместе, мы играли очень опасно. Я знал, что это риск, но не придавал этому значения, учитывая то, что произошло между мной и Софией.
«Ты собираешься что-то сказать?» «Кажется, ее раздражает мое молчание».
— «Я не уверен, что тебе стоит что-то говорить. Чего вы хотите?
— Что все будет хорошо! Вы же врач и знаете, как об этом позаботиться!
«Я позабочусь об этом как смогу, Вайнона, но я женат». «Я не могу. Если вам нужны деньги или кто-то, кто будет рядом, я могу это сделать.
Кажется, она вот-вот взорвется от гнева, но все это вырывается из нее с протяжным вздохом. Она послушно кивает.
— Да, я знаю, — пробормотала она. — ‘Это моя вина, как и твоя. Я просто. Я не знаю, что делать.
Протягивая руки, она подходит и практически бросается в мои объятия. Я крепко обнимаю ее, поглаживая ее спину между лопатками.
«Все будет хорошо», — говорю я ей. — Что бы ни случилось.
Она смотрит на меня, в ее золотисто-карих глазах блестят слезы, ее маленькие, но тонкие губы приоткрыты и прижаты, и я не могу устоять перед этой уязвимостью для остальных, как гвоздь, девушки-скейтбордистки. Я захватываю ее в страстный поцелуй, и мой язык грубо проникает в ее рот. На вкус он похож на сосание, на густую конфету, тающую на горячем языке.
Она стонет от моего поцелуя, удивленная, но это быстро приводит ее в чувство. Вайнона — сильная девушка, и через несколько мгновений она восстанавливает свои силы, ее язык работает против моего, кружась и скользя в пределах наших ртов. Ее руки скользят по моей спине. Я опускаюсь на нее и снизу, под ее короткой плиссированной юбкой, прижимаюсь к ее теплой упругой подростковой попке, обтянутой трусиками.
— Ммм, — стонала она, наконец оторвав свои губы от моих. — Что ты делаешь, Тай?
«То, что приходит само собой», — говорю я, сжимая ее спину обеими руками.
— После всего этого ты хочешь трахнуть меня? — Она поднимает бровь.
Я могу только улыбаться. Ее ухмылка презрительна, но она не отталкивает меня.
«Разве тебя не ждет кто-то еще внутри?»
— Ева. Великолепная блондинка.
— О, она. «В Вайнонс есть записка, в которой говорится, что Ева к ней равнодушна».
«Но я не думаю о Еве», — говорю я, поворачивая лицо Вайноны обратно к своему. — Я думаю о тебе. А как красиво вы выглядите, когда солнце пробивается сквозь кроны деревьев.
— Так, Уолт Уитмен (известный американский поэт, писатель и журналист — прим. пер.). — Ее руки отталкивают меня. Она танцует в противоположном направлении, вне пределов моей досягаемости, поворачиваясь и вскидывая юбку, когда она прыгает к старому дубу. Ее руки ласкают ствол, и она смотрит на меня через плечо. Она раздвигает ноги так далеко, что юбка приподнимает бедра и обнажает нижнюю часть попки и розовые хлопковые трусики. — Давай трахнем меня, пока солнечный свет пробивается сквозь зелень деревьев.
«Вообще-то», — говорю я, подходя к ней сзади и лаская ее бедра, — «теперь ты в тени».
Я держу одну руку на ее бедрах, а другой провожу по округлости ее висков и поднимаю юбку ниже спины. Мой палец скользит под заднюю часть ее трусиков, и я оттягиваю розовую ткань из щели между ее боками, обнажая бледные полумесяцы ее розовой киски.
Ее глаза говорят мне, чего именно она хочет. Они горят от вожделения, когда она мягко двигает бедрами, приглашая меня трахнуть ее. Я расстегиваю брюки, затем застегиваю их, и через мгновение мой твердый член оказывается в моей руке. Не дразнить. Никакой прелюдии. Я наклоняюсь вперед, ощущая жар ее бархатистой дырочки. Я «вхожу» в нее, открывая своим членом этот горячий, скользкий туннель и толкаясь, пока мои яйца не столкнутся с ее клитором. Она испускает вздох удовлетворения, когда я заполняю ее каждый дюйм, который она может принять.
Вайнона знает, как двигать своим упругим маленьким телом. Она почти сразу же начинает двигаться навстречу мне. Даже когда я крепко держу ее за бедра, приподнимая юбку, чтобы посмотреть, как двигается ее попка, она делает по крайней мере половину работы. Возможно, ее киска не самая тугая, но ее внутренние мышцы хорошо натренированы, и она держит меня так, словно у нее теплая рука в перчатке.
«Мне это было так нужно», — хнычет она, глядя на меня через плечо. — Все. Все, о чем я могу думать. Это тот большой член. И то, как ты трахаешь меня, когда кончаешь. с. с. с. с. ааа!
Она откидывает голову назад, ее роскошные розовые волосы падают на лицо. Я знаю, что она не симулирует оргазм, по тому, как пульсируют и сокращаются мышцы ее внутреннего влагалища вдоль моего ствола. Я толкнулся в нее, проникая глубоко и врезаясь своим телом в податливый изгиб ее задницы. Мышцы ее влагалища напрягаются так сильно, что мне приходится проталкивать в них свой член, и она воет от удовольствия, распугивая птиц с деревьев позади нас.
«Оооооо, Тай!» — задыхается она, когда удовольствие начинает спадать. — Мои ноги. Я не могу этого выносить.
Ее ягодицы вздрагивают, прижимаясь ко мне. Я хватаю ее за груди и поднимаю в вертикальное положение. Обхватив другой рукой тонкую талию Вайноны, я поддерживаю ее в вертикальном положении, ее вес балансирует в основном на моем теле, пока я продолжаю трахать ее горячий любовный тоннель. Поза немного неудобная, но ее киска горячая и все еще трепещет от оргазма.
«Я собираюсь кончить в эту киску», — шепчу я ей на ухо.
«Да», — шипит она. — Мне это нужно. Мне нужна твоя горячая сперма.
Вайнона умоляет меня о сперме, и ее мольбы приносят свои плоды. Мой оргазм нарастает с внезапной интенсивностью, охватывая весь мой член, все мое тело и «взрываясь» горячими струями спермы глубоко внутри подростковой киски Вайноны. Каждый оргазмический толчок был очередной капитуляцией перед реальностью того, что она беременна. Знание этого только усиливает мое удовольствие. Опасная игра со столькими юными девами наконец-то привела к последствиям и. заводит меня.
«Ты хочешь этого», — говорю я ей. — Ты хочешь всю эту сперму. Ты хочешь, чтобы тебя трахнули.
«Да», — задыхается она, сжимая мой пульсирующий член своей киской.
— Вы хотите забеременеть.
«Да», — стонет она, и второй оргазм сотрясает ее. Я держу ее неподвижно, пока трахаю ее полную киску, пока она снова не расслабится в моих руках. Я опускаю ее на ковер из травы и листьев, и мой медленно размягчающийся член выскальзывает из ее капающей дырочки. Она опускается на колени и снова смотрит на меня. — Я хочу твоего ребенка.
Ее глаза слезятся. Я чувствую желание утешить ее, но оно уступает место другому желанию — просто стоять там, с капающим членом, глядя вниз на ее свежеоттраханное тело.
«Тебе нужно привести себя в порядок, прежде чем ты встретишься со своим партнером сегодня», — предупреждаю я, — «У тебя могут быть неприятности с клубом за плохое поведение».
«Д-да», — говорит она. «Я бы не хотел быть недостойным.
Я не предлагаю ей вставать. Я вынимаю член, застегиваю ширинку и оставляю ее стоять на коленях на лужайке. Я знаю, что это хреновый поступок и только усиливает мои фантазии о власти. Я уже давно знаю, что я законченный извращенец и использую женщин для своего удовольствия, но это новый поворот для меня. Использовать их так бессердечно. Она умоляет его об этом.
Гостиная в здании клуба почти полностью заполнена. Моя падчерица сидит на коленях у одного из последних людей в мире, которых я ожидал увидеть в нашем клубе.
— Сюрприз, папа!» — говорит София.
Прежде чем я успеваю подойти и ударить Алекса Дворачека по лицу, чтобы отплатить ему за то, что он ударил меня на вечеринке, я чувствую, как два человека крепко хватают меня за руки. Риз и Мэдисон держат меня на руках, их стройные подростковые тела облачены в прозрачные и пышные пеньюары поверх великолепного кружевного белья. Оба носят шапочки медсестер.
«Здравствуйте, доктор», — мурлычет Риз.
«Мы здесь, чтобы помочь тебе сегодня», — говорит Мэдисон, покусывая мочку моего уха.
К моему удивлению, Алекс даже не смотрит на двух своих очаровательных дочерей, втирающихся в меня своими изгибами. Его руки лежат на бедрах Софии. Я медленно иду к ним, несмотря на то, что Риз и Мэдисон пытаются мягко оттащить меня.
— Так вот как это работает? В один день ты бьешь меня, а в другой держишь на коленях мою дочь.
«Это было неделю назад, а не вчера», — говорит Алекс, как будто удивленный моим гневом. — Риз и Мэдисон «продали» мне все это гораздо лучше, чем вы, а когда сама София посмотрела на меня… ну как я мог устоять перед ее очарованием?
Он скользит руками к грудям Софии и сжимает их через ее топ. Она кладет голову ему на плечо, ее светлые волосы, как шелковый занавес, закрывают половину лица Алекса. Я сжимаю кулаки в гневе, даже в ревности, но потом заставляю себя расслабиться. Это то, чего я хотел, в конце концов.
«Хорошо», — говорю я. — Это правда. Вы двое. Веселитесь.
Спасибо, Тай! Алекс говорит.
Я уже поднимаюсь по лестнице, пытаясь сдержать свой гнев из-за того, что он трогает мою дочь, когда Риз и Мэдисон следуют за мной. Я приберегла комнату Тики для тех случаев, когда мы проводим время с Ив, так что я направляюсь именно туда. Здесь есть фальшивый балкон с фальшивым гавайским закатом, фальшивые факелы Тики, которые светятся светодиодами, и различные фальшивые пальмы. Однако деревянные панели все настоящие, а звуковая система имеет звук прибоя, который мгновенно расслабляет меня.
Вау, это дико», — говорит Мэдисон, подпрыгивая своей сексуальной попкой на одном из табуретов в баре «Тики».
«Маски пугают», — говорит Риз, проводя пальцами по одной из лакированных колонн с лицами Тики, которые образуют структуру бара. «Это как Гавайи или что-то вроде того, да? Это потрясающе.
«Мне нужно принять душ», — говорю я, направляясь в ванную.
Девушки обмениваются взглядами, когда я оставляю их в баре. Через несколько минут, когда я раздевалась, они зашли в ванную.
«Секунду», — говорю я.
«О нет, мы поможем тебе привести себя в порядок», — говорит Мэдисон, подходит ко мне в шикарном халате и целует меня в губы.
«Я уберусь здесь», — говорит Риз и приседает передо мной, стягивая с меня джинсы и нижнее белье. Мой член твердый и находится у ее лица. Почти мгновенно он оказывается в ее талантливом горле.
Я разрываю поцелуй с Мэдисон, чтобы прошептать: «О, трахни его.
Риз отрывает рот от моего члена.
«Ты трахал кого-то, — говорит она без намека на отвращение, — я чувствую вкус ее киски». А сперма все еще капает с него.
Прежде чем я успеваю ответить, Риз снова набрасывается на меня со своим горлом. Мэдисон поворачивает мое лицо к своему.
Кто это был, доктор?
«В-Винона», — задыхаюсь я, сильно отвлеченный ощущением «расплавленного» горла медсестры Мэдисон на моем члене. — Так и есть. Она пришла ко мне. Мы трахались в лесу.
«Ооо, очень горячо», — пробормотала Мэдисон. Надеюсь, вы приберегли немного для нас.
Я совершенно не могу устоять перед ними. Они снимают с меня всю одежду и ведут в душ. Они бросают свои детские куклы и нижнее белье, пока их сладострастные тела не появляются в поле зрения. У Мэдисон тугая грудь и маленькие соски, Риз становится более пухлой, а между ног у обеих подстриженные треугольные участки золотистых волос. Они оставляют свои маленькие шапочки медсестер на голове, когда начинают обтирать меня губкой.
Губка Мэдисон находит мой член, она кладет свои намыленные груди мне на спину и одновременно моет и ласкает меня. Риз проводит горячим языком по моим соскам и начинает мыть мои груди. Ее поцелуй движется вверх, она дразнит и посасывает мою шею, пока ее полные губы не находят мой рот. Ее поцелуй горячий, «густой» и сладкий. Ее язык проникает в мой рот, и я снова бью по нему своим. Ее большие, намыленные груди трутся о мою грудь взад и вперед, пока Мэдисон продолжает массировать мою спину своими сиськами.
Они оба удивленно смотрят на меня, когда я отступаю назад к кафельной стене душевой, освобождаясь от сладкого давления их тел. Боже, они великолепны, с этими высокими натуральными грудями, бросающими вызов гравитации, которым позавидовали бы даже двадцатипятилетние девушки.
— В чем дело, доктор?» — спрашивает Мэдисон, мыло на ее теле быстро смывается в открытых струях душа.
«Сестра Мэдисон», — говорю я, — «думаю, будет очень полезно, если вы поцелуете сестру Риз».
Они обмениваются взглядами, затем наклоняются и целуют друг друга в щеки. Они смотрят на меня с ожиданием.
Думаю, ты знаешь, что я имел в виду нечто большее. Интимное.
«Мне кажется, я знаю, чего хочет наш доктор», — говорит Риз.
Она поворачивается к сестре, обхватывает руками гибкую шею Мэдисон и притягивает ее к себе, даря ей полный поцелуй. Их губы раскрываются навстречу друг другу, и я представляю, как их языки свиваются во рту. Их обнаженные груди плотно прижаты друг к другу. Руки Мэдисон пробежались по широким бедрам сестры. Несмотря на первоначальное нежелание Мэдисон, поцелуй вскоре становится очень жарким. Их губы раскрываются и снова сближаются, их языки вступают в розовую схватку, звук их стонов эхом отражается от плитки. Мой член дрожит от этого проявления настоящей сестринской любви.
Риз делает первый шаг за пределы простого поцелуя и небольшого контакта с мыльным телом, целуя Мэдисон в плечо и беря обеими руками объемные груди медсестры. Голова Мэдисон откидывается назад, и она задыхается, когда Риз начинает дразнить, лизать и сосать ее твердые соски. Мэдисон отстраняется и с небольшой помощью моей направляющей руки садится на душевую скамейку. Риз раздвигает колени сестры и становится на колени между ними, ее большая жрица опускается на колени, опуская свое лицо к только что эрегированному отверстию Мэдисон.
— О, черт, я думал, мы сказали. Мы никогда. Любые возражения Мэдисон разбиваются о постоянное внимание к сосанию и облизыванию рта Риз, который прижат к бугорку Мэдисон. Я мельком вижу, как Риз нажимает на клитор медсестры, но я вижу, как лицо Мэдисон выражает удовольствие от того, что она делает. Она вращает бедрами и трет сестру своей киской.
Я устал быть просто наблюдателем. Мой член просто окаменел, а пухлая попка Рисы притягивала. Я встаю на колени позади нее, шлепаю по обеим мокрым щекам и вызываю приглушенный крик в Madison International. Я наклоняюсь и целую Риз, двигаясь в свою щель.
«Вам нравится ее большая задница, доктор?» — спрашивает Мэдисон. Риз пытается поднять голову, чтобы возразить, но Мэдисон опускает ее назад и плотно сжимает бедра вокруг лица сестры.
Я ухмыляюсь и еще раз шлепаю Риза по папе. На этот раз я раздвинул ее задницу, чтобы полюбоваться тугой, розовой складкой ее задницы.
— Да, медсестра. Мне нравится ее большая задница. И ей нравится, когда я трахаю ее в эту сладкую сочную попку?
Рубашка снова пытается поднять голову и что-то возразить, и снова Мэдисон обеими руками вгоняет ее обратно в свою промежность, заглатывая ее крики своими бедрами и киской.
— Она любит, когда ее трахают по частям. Чем сильнее и глубже, тем лучше.
Мэдисон наклоняется над телом медсестры и обеими руками массирует пухлую попку Риз. Она держит свой зад открытым для меня, вода течет почти прямо по щели Риз. Мэдисон опускает один палец над трещиной и касается кончиком пальца розовой медсестры. Анус Ризы сжимается сильнее, и все ее тело вздрагивает от удивления.
— О, посмотрите на это, доктор. Она готова к тебе.
— Ммммм, я должен поставить под сомнение ваш диагноз, сестра Мэдисон. Я думаю, ей нужно внимание врача.
Мэдисон с лукавой улыбкой на красивых губах наблюдает, как я наклоняюсь и начинаю вылизывать анус Риз. Я глажу ее горячее отверстие медленными, круговыми движениями, которые массируют ее нежные складочки и расслабляют их. Я начинаю водить кончиком языка по ее сфинктеру, надавливая и напоминая ей, что это плата за услугу, которую она оказала мне в раздевалке.
Я слышу, как Риз стонет, продолжая доставлять удовольствие своей сестре. Я проникаю языком в ее попку, проникая все глубже в этот горячий тоннель. Я собираюсь проникнуть внутрь, раскрыть ее попку и смазать ее для моего члена.
«О», — стонала Мэдисон. «Ей должно нравиться то, что ты делаешь». Она сходит с ума от моего клитора.
Я медленно вытаскиваю язык из ее попки без рубашки и несколько раз облизываю по краям, чтобы убедиться, что она готова и влажная. Мое тело впитывает струи душа, когда я встаю на колени позади него и беру его твердый член в руку. Обрабатывая набухший кончик смазанной слюной. Я опускаю на нее свою дубинку, и она снова крутит бедрами, приглашая меня трахнуть ее задницу.
«Она хочет этого», — смеется Мэдисон. — Посмотри на эту шлюху.
«Я согласен с вашим диагнозом, медсестра», — говорю я и вставляю свой член в задницу Риз. Его анальные мышцы напрягаются и на мгновение сопротивляются моему члену, проталкивающемуся в них. Сила моего толчка преодолевает ее тугое кольцо, и мой член входит в ее прямую кишку. Я глубоко толкнулся, вдавливая его в ее задницу с такой силой, что мои яйца ударились о ее клитор. На этот раз я слышу крик ее шока и удовольствия, и, возможно, в нем есть немного боли, раздающийся там, где бедра Мэдисон находятся между ее ягодицами.
«Не останавливайся», — кричит Мэдисон. — Уложите ее покрепче, доктор. Пациент требует этого!
— «Да, медсестра!» — издаю я стон, наблюдая, как поршень моего члена начинает входить в горячий маленький анус Риз. Я растягиваю ее попку своим членом и втягиваю концы внутрь с каждым толчком, липкий розовый рукав обхватывает мой горячий ствол поршнем с каждой стороны назад. Мои бедра врезаются в ее большую задницу, посылая колыхающуюся волну плоти по ее восхитительным округлостям, чтобы встретиться с сужением ее талии.
— Ммм!» — кричит Риз, прижавшись ртом к киске сестры.
«Ей нравится, доктор!» Мэдисон задыхается. — Так и есть. ОООХКХХХ. Он сводит меня с ума своим языком!
Шлепок моих бедер о задницу Рисы становится достаточно громким, чтобы перекрыть шум душа. Каждый толчок погружает мой член в горячий рукав подростковой попки Риз. Каждый толчок моего члена вызывает очередной приглушенный визг удовольствия и очередной сочувственный вздох Мэдисон, которая приняла атаку на язык Риз. Эта цепочка действий и реакций, плоть и кровь, увеличивается в темпе и объеме, пока я не почувствую, что предвкушение моей кульминации наслаждения достигает предела.
«Сестра, — стонала я, — я собираюсь ввести в него твою сперму ректально».
— ммммф!», Риза почти плачет и, наконец, ей удается вытащить голову из бедер сестры. — Пожалуйста, доктор! Попроси горячую часть своего конца в мою задницу!
— С. Аххх. удовольствие!
Я грубо беру Риз за бедра и засовываю член в горячий туннель задницы. Его качающиеся щеки смягчают каждый толчок, когда наши тела влажно прижимаются друг к другу. Мой член дергается и пульсирует внутри него. Она сжимает свою задницу в ответ на мои толчки, и я «взрываюсь» глубоко внутри нее, заливая ее кишечник своей горячей спермой. Мои толчки замедляются, когда я вгоняю свои яйца в девичью попку Риз. Я медленно выхожу из нее, мой член все еще дергается, когда я сбрасываю последние капли своей спермы на ее медленно закрывающуюся дырочку. Она оглядывается через плечо и возвращается к массажу пальцев со спермой.
«Охххх, доктор», — стонет Риз. «Я чувствую, как работает твоя инъекция». Горячо.
Я помогаю ей встать на ноги под струей воды. Наши губы соприкасаются на короткое время, и Мэдисон присоединяется к нам в мягкой, омытой водой воде.
«Думаю, медсестра Мэдисон должна осмотреть вас в постели», — предлагаю я.
«Да, доктор», — соглашается Мэдисон. — Я проведу тщательный осмотр.
Ложе из гладкого лакированного дерева погружает нас в тропический рай. Мэдисон и Риз, хихикая, переплетают ноги и начинают целоваться и тереться друг о друга. Риз забирается на лицо сестры и изгибает его своей киской, овладевая языком Мэдисон. Я смотрю и наслаждаюсь видом. Я счастлив просто наблюдать, но когда мой член возбуждается, я не могу снова присоединиться к веселью.
На этот раз я «беру» маленькую киску Мэдисон и трахаю ее, пока Риз продолжает прыгать на лице своей сестры. Риз поворачивается, «душит» Мэдисон своей попкой и наклоняется, чтобы поцеловать и поласкать меня, пока я трахаю Мэдисон с нарастающей интенсивностью.
Мы заканчиваем три почти одновременно. Вспомнив о Вайноне, мне приходится вытащить и опустить свой член на живот и сиськи Мэдисон, продолжая одной рукой массировать ее клитор. Риз, увидев мои белые струйки спермы, окрашивающие тело сестры, удивленно вскрикивает и наклоняется, чтобы слизать сперму с груди и плоского живота сестры.
Мы вместе падаем на кровать. Они ласкают меня и целуют. Они хотят снова, но я устал. Я буквально измотана.
Скольжение
София в хорошем настроении после нашего визита в клуб. Она рассказала мне, что Алекс был груб, «но в хорошем смысле», и что в какой-то момент он привязал ее к кровати. Я стараюсь не обращать внимания на то, что говорит моя падчерица, потому что последнее, что мне сейчас нужно, это быть взволнованной. Кажется, это срабатывает, хотя запаха ее пота и остатков шампуня почти достаточно для моего напряжения.
Я стараюсь сосредоточиться на потрясающем сексе втроем с Мэдисон и Риз. Если я начинаю думать о Вайноне, это только повышает уровень моего стресса. Чего она на самом деле хочет от меня? Что скажут в клубе, когда выяснится, что она забеременела от меня? Есть ли правила, запрещающие такие вещи?
Я чувствую облегчение, когда наконец подъезжаю к дому и вижу, что жены нет дома.
«Интересно, где мать», — говорит София, бросая многозначительный взгляд в мою сторону.
Это заставляет меня думать о ней. С моим членом у нее во рту. Эта мысль почти сразу же сопровождается чувством вины, настолько сильным, что я физически содрогаюсь.
«Думаю, мне нужно принять душ», — говорю я.
«Да, я тоже», — отвечает она.
На секунду я подумал, что она имеет в виду, что собирается принять со мной душ. К счастью, она, подпрыгивая, поднимается по лестнице в свою спальню. Я испустил длинный вздох, но не от облегчения, потому что я знаю, что пошел бы с ней, если бы она пригласила меня в душ, а скорее от усталости. Эмоциональное и психическое истощение. Находясь рядом с этой молодой девушкой, она стала такой же нервной, как и работая в две смены в машине скорой помощи.
И я разрыдалась. Моя воля, моя мораль — все это ускользает от меня.
Пока я не делаю глупостей, я направляюсь в спальню, затем в ванную комнату. Я раздеваю Донну и принимаю душ, позволяя воде смыть мою слабость, очистить меня от стресса и дать мне новый разум, чтобы противостоять моим запретным желаниям. Я выхожу из душа, чувствуя себя почти как новый человек. Я вытираюсь насухо и оборачиваю полотенце вокруг талии. Я смотрю на свое отражение в зеркале, восхищаясь тем, что, несмотря на все остальное и тот факт, что мне уже за сорок, у меня по-прежнему отличное тело.
Возможно, моя гордость побуждает меня выходить из спальни в полотенце. Я очень надеюсь, что Линдси дома, но через окно в фойе вижу, что ее машины еще нет на дороге. Душ Софии больше не работает, и мое сердце учащенно бьется, когда я решаю заглянуть в ее комнату.
Она стоит совершенно голая возле своей кровати, ее полотенце натянуто на розовое одеяло. Ее стройное тело блестит от воды из душа. Если расчесать ее волосы, они потемнеют от влаги до черноты. На ее бледной коже видны следы летнего загара, становясь молочно-белыми в манящих очертаниях ее упругих грудей, пухлых розовых сосков, бедер и бритой киски. Она видит, что я смотрю на нее, и не делает никаких усилий, чтобы взять полотенце или полностью прикрыться.
Сколько раз я подглядывал за ней в этой комнате? Никогда так много Фрэнк. Между нами все изменилось.
Она отворачивается от меня, на ее губах дьявольская улыбка, она берет расческу из комода и начинает расчесывать волосы, глядя в зеркало. Стоя в профиль, ее гибкая жрица и покатые бедра еще более привлекательны, а зрелость подростковой груди еще более выражена. Мой член мгновенно напрягается, когда она убирает волосы назад щеткой.
Я колеблюсь в дверях, мое сердце колотится в груди, я смотрю на мою обнаженную падчерицу во всей ее волнующей красоте, которая только и ждет, чтобы я вошел в ее комнату и обнял ее. Мой член в напряжении, ткань торчит наружу. Последние остатки защиты моего отца кричали мне, чтобы я повернулся и ушел. София перестает чистить зубы и смотрит на меня сверху вниз. Она слегка покусывает ручку своей кисти.
— мммммммм. Вы будете просто смотреть?
Я на мгновение замешкался в дверях. Я могу сделать шаг назад и оказаться вне ее комнаты, вне притяжения ее обнаженной подростковой прекрасной плоти, и я могу уйти от этой подлой жизни, которую я создал для нас обоих. Или я могу войти в комнату и получить то, что хочу. Чего хочет София. Я могу принять это извращение — наши тела прижимаются друг к другу, делясь теплом от нарушения этого табу. В спальне моей падчерицы.
Когда я делаю шаг в комнату, наступает момент головокружения. Кажется, что внутри меня все крутится, как на карнавальном аттракционе, а сердце громко стучит в груди. Я поворачиваюсь, только чтобы закрыть за собой дверь.
«О, папа, — вздыхает София, — я ждала этого с тех пор, как ты впервые застал меня с Викторией».
«Сейчас ее здесь нет», — говорю я, поворачиваясь к Софии, стоящей возле моей кровати.
Я прижал ее к себе, ее груди слегка прижались к моей груди, ее кожа была прохладной от влаги. Она тянется вниз и развязывает полотенце на моей талии. Мой налитый кровью член вырывается на свободу и прижимается к ее животу. Она поднимает лицо, чтобы посмотреть на меня. Она выглядит маленькой и знакомой, и я чувствую укол сожаления.
Но уже слишком поздно. Наша похоть друг к другу разгорается с новой силой. Мои губы находят мягкую полноту ее рта, и она открывает тепло своего сладкого рта для моего языка. В те долгие секунды, которые поворачивают годы вспять, мы довольствуемся тем, что ее тело прижато к моему, а наши руки обнимают друг друга. Наши языки изгибаются и борются в месте, определенном нашими губами. Мы стонем, прижавшись друг к другу. Ее твердые соски касаются моей груди.
Я забираю у Софии расческу и прижимаю ее спиной к кровати. Ее глаза сверкают, и она улыбается мне.
— Что ты собираешься делать, папа?
«Не называй меня так», — шепчу я. — Вот в чем вопрос.
Я провожу руками по ее бедрам и ляжкам. Она слегка поворачивает бедра, и я гладким концом щетки наношу искры на ее попку. Я отбрасываю ее в сторону. Меня не интересуют игры.
Мои колени вдавливаются в кровать между ее ног. Мой вес опирается в основном на мои руки, прижав ее между ними и подо мной на кровати. Она не пассивна. Ее пальцы дразнят мой подпрыгивающий твердый член. Она обхватывает его руками и сжимает. Она задыхается, запрокидывая голову назад.
— Что это такое? Что же это такое? Ее глаза ищут мои. Ее рука работает над моим членом, пальцы массируют набухшую головку.
Черт, у меня нет для нее ответа. Ничего, кроме моего желания. Я прижимаюсь лицом к ее лилии, посасывая упругую плоть достаточно сильно, чтобы она завизжала от удивления. Ее ноги раздвинулись шире. Я забираюсь полностью на кровать, и она направляет мой член к своей гладкой выпуклости, ее горячий бархат прижимается ко мне. Мы в одном горбу от завершения этого полного извращения.
«Скажи мне», — задыхаюсь я почти у самого ее уха. — Скажи, что ты хочешь этого.
— Да! Слово шипит сквозь зубы. — Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня.
Некогда нарушенное табу только усиливает мое желание к Софии. Часть меня хочет немедленно вставить в нее свой член, но я хочу большего. Я хочу наслаждаться этим.
Я целую ее шею до плеча, мой язык проводит по изгибам ее шеи до ключиц и ниже. Я обхватываю ее груди обеими руками, и когда мои губы достигают этих молочных бугров, я сжимаю их вместе, чтобы мой язык мог скользить от одной пухлой ареолы и одного розового соска к другому.
— Охххх! София кричит, выгибаясь всем телом и прижимаясь упругими грудями к моему лицу. Ее ноги открываются и закрываются позади меня. Я чувствую жар ее обнаженной киски на своем животе.
Мои поцелуи задерживаются на этих сладких грудях, пока я посасываю ее соски, но вскоре опускаются вниз, прослеживая тонус ее живота от верхней части живота до пупка. Мускус ее возбуждения сладко витает в воздухе. Чистый, но не невинный, когда мои поцелуи находят путь к ее киске. Я стою на коленях у изножья ее кровати, ее ноги на моих плечах, мои пальцы ласкают пышный «цветок» Софии. Я прижимаю свои губы к ее губам и осторожно приоткрываю их. Она как будто смазана медом, и я чувствую его вкус на своем языке. Господи, прости меня, я должен это сделать. Я облизываю ее маленький бутончик, мои пальцы проникают в ее горячую ванну и сосут ее девичью киску, пока я ласкаю ее.
— Боже мой, папа, она громко кричит. Ее ягодицы прижимаются к моей голове, и она прижимает свою киску к моему языку. — Я не могу этого вынести! АААААА!
Ее сладкий нектар заливает мой язык. Она прижимает свой рот к моему, и я яростно провожу языком по бутону ее киски. Его внутренние стенки сокращаются в ритм с моими пальцами. Оргазм сотрясает ее грудь, и я чувствую его в ее напряженных бедрах. Такой мокрый. Так мило. Мой язык проникает в ее горячий канал, когда я убираю пальцы. Сочный персиковый нектар Софии стекает по моему подбородку. Мне нужно попробовать больше ее вкуса.
«Нет», — кричит она, хватая меня за волосы обеими руками и дергая. — Нет! Ты должен меня трахнуть! Прямо сейчас!
Я вижу, что в этих глазах нет спора. Сколько раз за завтраком я смотрел на нее, чтобы узнать, как она выглядит? Как долго я подозревал, что это то, чего я хочу? Чего она хотела? Может быть, этот клуб был просто предлогом, чтобы подарить нам этот момент?
Она прижимает мое лицо к своему, и мы снова целуемся, на этот раз с ее сладкими соками на моих губах и общими на наших языках. Мой член попадает в ее влажную глотку. Она тянется вниз, чтобы заставить меня войти в ее хорошо смазанные складки.
Я и сам не жалею, что просунул руки под нее и приподнял ее упругую маленькую попку. Я смотрю в глаза Софии, раскачивая бедрами вперед и насаживая ее подростковую киску на свой твердый член. Она громко застонала, нарушив наш зрительный контакт, чтобы повернуть голову на подушке от удовольствия. Ее скорость была достойна восхищения. Она была хорошей девочкой. Я чувствую, как она захватывает мой орган в своем горячем канале.
Позвольте мне. Она меня ненавидит. Осуждайте меня за то, что я извращенец. Мы с Софией — взрослые люди, не связанные кровным родством, и это то, чего мы оба хотим.
Некоторое время мы лежим неподвижно вместе, мой член погружен в нее, мои губы прижаты к ее щеке. Она сжимает меня своими внутренними мышцами, сжимая мой член так сильно и посасывая так глубоко, что я чувствую, как мягкое дно отслаивается вместе с кончиком. Ее соки вытекают из него, и мои яйца упираются в жаркую, мокрую от меда ее попку.
Она снова поворачивает свое лицо к моему, и мы снова целуемся. Дыхание частое, горячее, поднимается и опускается. Я начинаю двигаться на ней, медленно вытягиваясь, а затем полностью погружая свой член в ее тугую подростковую киску. Кровать движется под нами. Ее дыхание сбивается на резкие вдохи и вырывается длинными, возбужденными шипениями. Наши языки играют вместе между нашими губами, а ее невероятно горячий туннель сжимает мой член.
«Охххх», — кричит она. — Он такой большой. Медленнее. Помедленнее, пожалуйста.
«Конечно, милая», — прохрипел я.
Через некоторое время мне удается выполнить ее просьбу. Мой член скользит внутрь и наружу, мои движения сопровождаются тихими влажными звуками, скрипом кровати и вздохом с ее губ. Но мое удовольствие растет, а вместе с ним и потребность в разрядке. Кровать сотрясается сильнее. София хрипит и порты. Она не жалуется, она обхватывает меня ногами, ее пятки упираются в заднюю часть моих бедер. Я просовываю другую руку под нее, сжимаю эту великолепную задницу обеими руками и трахаю ее, вгоняя в нее свой член всем своим весом.
Рот Софии образует немое «о» от удовольствия. Ее глаза закрыты, и она напрягается подо мной. Ее оргазм интенсивный, как будто с силой ее пальцы захватывают каждый дюйм моего члена. Она кричит: «Папа!», что почти заставляет меня «взрываться» внутри нее. Я пробегаю сквозь ее сжимающиеся внутренние стены. Я погружаю свой член в него более грубо.
«София», — стону я, чувствуя, как моя сперма грозит взорваться. — София. Ребенок.
— Я кончаю! Она кричит, ее голос звучит почти с болью.
«Я тоже собираюсь кончить, милый!».
— Внутри! Остановись во мне!
Ее слова — это все, что мне нужно, чтобы вызвать оргазм. Я перекрываю ее крики удовольствия своим ртом, общаясь с нашими языками и вибрацией наших взаимных стонов, когда мой член напрягается и начинает изливать свою сперму в ее подростковую киску. Она доит меня, бессознательно или нет, сжимая свою невероятно тугую киску вокруг моего члена и вытягивая каждую изысканную частичку моей спермы. Чувство вины охватывает меня, когда мой член все еще дергается внутри.
Не успела эта мысль прийти мне в голову, как дверь в спальню Софии с грохотом распахивается. Тут же я отодвигаюсь, и мой член с шампунем опускается на склоны канала Софии, измазанные нашими кремами. Моя потрясенная жена стоит в дверях. Она не отрицает и не делает вид, что отрицает. Из интимных складок моей падчерицы капает струйка белой жидкости.
— Мама! кричит София.
Линдси врывается в комнату, с широко раскрытыми глазами и в бешенстве. Я пытаюсь остановить ее, но она отталкивает меня. Она хватает Софию за руку, стаскивает ее с кровати и тащит голой в коридор.
— Отпусти! София кричит.
«Даже не разговаривай со мной», — говорит Линдси. Я пытаюсь вмешаться, и она напряженно смотрит на меня. «Тайлер, если ты встанешь у меня на пути, я вытащу пистолет из спальни и застрелю тебя».
Она ненавидит этот пистолет, но, похоже, настроена серьезно. Я вскидываю руки и отступаю назад. София — плоть и кровь Линдси. Линдси тащит свою дочь к машине и усаживает ее, все еще обнаженную, на пассажирское сиденье.
— Линдси. Я говорю, подняв руки.
Она показывает на меня пальцем.
«Веселье закончилось, Тайлер», — говорит она. «Я подозревала, что ты мне изменяешь. Я даже представить себе не мог. Ты дерьмо. Это все твоя вина!