Англичанка — порно рассказ
Автор: SAS
Володя называет меня удивленно Володей. Я как раз собиралась пойти прогуляться, и тут он позвонил. Мы не виделись четыре года. Сразу после окончания школы я уехала в Санкт-Петербург, поступила в Военную академию, а он остался в нашем родном городе, где учился в Педагогическом институте. Сейчас я был в отпуске и был рад его видеть. Мы договорились встретиться на улице. Ленина, где мы всегда собирались раньше. Он опоздал на десять минут и пришел не один, а с великолепной дамой. Мы обнялись, пожали друг другу руки.
— Посмотрите, кого я встретил, — кивнул он своему спутнику. — Вы не знаете?
Было еще довольно светло, хотя фонари уже начали разгораться на улице. В их свете я разглядел улыбающегося незнакомца. Хотя…
Она кивнула, протянула руку в знак приветствия. Это была наша бывшая учительница, вернее, мы ходили на уроки английского языка в девятом классе практически. В нее входила половина группы, и я был влюблен в нее с первого дня. Я не была исключением. И неудивительно, что в то время некоторым из нас она казалась недосягаемой и даже потусторонней. Лицо было идеальным, правильной формы, огромные, широко раскрытые глаза, аккуратный нос, чувственный рот и короткая копна светлых волос делали его объектом наших неудовлетворенных желаний. Плюс прекрасная стройная фигура: довольно большая грудь, тонкая талия, не очень длинные, но изящные ноги.
Я сразу вспомнила, как она впервые пришла к нам, читала фамилии в журнале, смущалась и уходила, знакомилась со всеми. Тогда ей было двадцать три года, а сейчас, несколько лет спустя, она стала еще более красивой, утонченной и желанной в полном смысле этого слова. Прикосновение ее точеных пальцев пронзило меня до глубины души. На его правой руке тускло сверкнуло обручальное кольцо.
Кому-то повезло, подумал я. «Обладать такой сказочной женщиной — предел мечтаний». Мы двинулись по пешеходной улице, которую в молодости выстилали в поисках приятных знакомств. Людмила Николаевна спрашивала, где я учусь, чем занимаюсь. Я сказал.
— А я преподаю в вашей бывшей школе. Я прихожу сюда с занятий.
— Так поздно? — Я был удивлен.
«Мой муж уехал в командировку, поэтому меня там никто не ждет», — сказала она. — Да, и работы очень много.
— Может быть, мы могли бы как-то отметить наше воссоединение? — Предложил Володя
«Ты можешь пойти в кафетерий», — уступил я, зная, что мы не потянем в ресторан, и просто не желая расставаться.
— Мне не нравятся эти кафе, рестораны, и мне не нужно, чтобы кто-то видел меня в компании молодых людей. Любой человек может быть обворован.
— Муж ревнует? Я догадался.
«Муж ревнует, но не сильно», — улыбнулась она.
При виде этой ангельской улыбки по моему телу прошла дрожь.
«А знаете что, — вдруг остановилась Лидмила Николаевна, — приходите ко мне, там нас никто не потревожит».
Мы с Володей посмотрели друг на друга. У каждого из нас, вероятно, промелькнула одна и та же мысль. В супермаркете мы купили две бутылки коньяка, лимоны, коробку пирожных, торт.
«У меня дома нет ничего больше, чем сосиски», — объявила наша англичанка, как бы извиняясь.
Мне пришлось купить завтрак. Пока мы расплачивались, несколько женщин остановились возле Людмилы Николаевны, вернее, девушки, так как она выглядела моложе.
«Знакомьтесь, это Наташа, — представила ее нам Людмила Николаевна, — танцует в «Ятре».
В «Ятране» был классный ансамбль, и там танцевали только красавицы. Наташа тоже была хороша, стройная высокая фигура выдавала в ней танцовщицу.
Людмила Николаевна жила в конце улицы, недалеко от парка. Мы приехали всего через десять минут.
— «Квартира тринадцать», — кивнула она в сторону темнеющего ряда пятиэтажного дома.
Она боится своего мужа, — подтвердила наши мысли Наташа, взяв обе наши руки в свои.
Мы поднялись на четвертый этаж и проскользнули в полуоткрытую дверь тринадцатой квартиры. Приготовив простой завтрак, мы сели вокруг стола в гостиной, обставленной не очень богато, но со вкусом. Муж Людмилы Николаевны работал в областном отделе народного образования и сейчас находился в Киеве, на какой-то конференции. Мне удалось заметить его на большой фотографии в рамке, висящей на стене. Улыбающуюся жену обнимал за плечи не очень молодой, слегка лысеющий мужчина в очках. И что она в нем нашла? Хотя ему можно позавидовать.
— Давайте выпьем за свидание, за дружбу, — голос Володи оторвал меня от созерцания фотографии.
За такой тост они выпили все вместе. Приятная, слегка прохладная жидкость обожгла его горло. Володя тут же налил вторую, для женщин. Третий бокал был выпит, как обычно, за любовь.
«Я вообще не пью, — сказала Наташа, слегка причмокивая языком, — завтра на репетицию. Но в этой компании…
В такой компании все возможно, — перебила ее Людмила Николаевна. Это мои бывшие ученики. Посмотрите, как они машут», — с гордостью сказала она.
Мы выпили еще. За окном уже почти стемнело, и хозяйка зажгла несколько свечей на журнальном столике, ограничившись ими.
— «Почему вы все называете меня на «ты»? Людмила Николаевна вдруг удивилась. ‘Уже не дети.
— ‘Тогда иди в братство’, — сразу просветлел Володя, подмигнув мне.
Они выпили за братство, скрепив его мимолетным поцелуем. Настала моя очередь. Я подошел к креслу, где сидела англичанка, и протянул ей свой бокал. Переплетя руки, мы пили, пока мой локоть случайно не коснулся ее груди. Дрожь возбуждения пробежала по моей спине. Она подняла голову. Сочные губы — предел моих прежних мечтаний — приблизились к моим. Я прислонился к ним, чувствуя непреодолимое желание обхватить ее руками, обладать ею прямо здесь, на столе.
Мой язык скользнул внутрь, а рука непроизвольно опустилась на ее шею. На мгновение она застеснялась, уступая мне, но потом резко отстранилась, ее взгляд был укоризненным. Но в ее глазах я уловил тот волшебный блеск, который выдает сокровенное желание женщины. Ее грудь тяжело вздымалась, щеки раскраснелись то ли от моего поцелуя, то ли от выпитого.
— ‘Давай потанцуем’, — вздохнула Людочка, явно смущаясь.
Большой магнитофон с двумя кассетами, оказавшийся на полке, издавал приятную тихую мелодию. Володя опередил меня, подхватив нашего бывшего учителя. Я поднял Наташу. Она была такой легкой и музыкальной, что я едва поспевал за ней, неловко прижимая ее к груди. Мы обменивались бессмысленными фразами, смеялись, но мои глаза неотрывно следили за танцующей парой неподалеку. Мне показалось, что рука Володина слишком низко легла на талию нашей англичанки, что он слишком близко прижал ее к себе. Он наклонился и что-то прошептал ей на ухо.
Интересно, что? Мы изменились в третьей мелодии. После упругого, почти мальчишеского тела Наташи, Людочка показалась мне более женственной. Почувствовав приятную пухлость на руке, моя подруга вдруг забеспокоилась. Людочка, видимо, тоже это почувствовала, потому что посмотрела на меня и внимательно, как бы изучая, посмотрела, но не отстранилась. Напротив, подняв руки, она бросила их за шею. Она была почти на голову ниже, так что ее упругие большие груди, как мячи, упирались в меня, явно провоцируя. Либо она издевалась надо мной, либо…
Я с трудом дождалась окончания танца. Мы снова сели за стол, снова выпили, снова закурили.
— О! Мне надо бежать, — вдруг подхватилась Наташа и посмотрела на часы. Вы не против, но это необходимо, — с сожалением добавила она.
Мы с Володей посмотрели друг на друга. Кто-то должен был навестить девушку. Мне очень не хотелось уезжать. К моему удивлению, Володя встал и направился в прихожую.
— Но как насчет чаек? — начала Людокка. — Мы купили торт.
— Вы будете пить с Сашей, — ответила Наташа и, спрятав улыбку, направилась к галантному кавалеру.
Я посмотрел на часы. Было почти одиннадцать вечера. Время пролетело так быстро, что они не заметили. Что было делать? Я встал, но был немедленно остановлен хозяйкой.
— Садись, садись, еще рано, — махнула она рукой. — ‘Сейчас мы проводим мальчиков, и я принесу тебе чай.
Мы подождали, пока они соберутся, попрощались. В последний момент Володя вдруг наклонился к ней и что-то прошептал, причем явно не по-нашему. Он тоже учился у Джонни. Закрыв за ними дверь, Людочка вернулась в комнату.
«И что ты сказал, наш будущий переводчик?». спросил я, не особо надеясь на ответ.
«Он спросил, может ли он вернуться, когда ты уйдешь», — ответила она с небольшой улыбкой. — Студенты ушли.
Даже я был поражен, хотя сам мечтал о том же. Забыв о чае, мы сели за стол. Коньяк был еще в бутылке, и я разлил его по бокалам. Теперь я сидел рядом с ней и время от времени касался ее руки, затем под столом у ее бедра я почувствовал болезненное шевеление. Мы пили. Людочка бросила на меня вопросительный взгляд. Трудно было понять, о чем она думает. Может, он хотел, чтобы я ушла, а может… я не хотела.
— Можно тебя поцеловать? — Я рассмеялась, чувствуя, как пересохло в горле.
— Было ли это необходимо? Она была смущена.
— Детские мечты постепенно превращаются …
Она не дала мне закончить, прикрыв рот рукой. Поднявшись со своего места, она вдруг опустилась на колени. Наши губы встретились, соединились в сладком, горячем поцелуе. Теперь я твердо знал, что не совершил ошибки. Я сжимал божественное тело в своих объятиях, поглаживая руками, спину, постепенно опуская их все ниже и ниже. Под тяжестью моего тела мой друг ожил, зашевелился, проявил беспокойство. Людочка зашевелилась, почувствовав его возбуждение, сильнее прижалась ко мне. Наши поцелуи становились все более взбалмошными и свободными. Я засмеялся и положил руку на вздымающуюся грудь, почувствовал, как под тканью затвердел сосок. Она застонала и погрузила свой очевидный язык глубоко в мой рот. В комнате было тихо. Пленка в магнитофоне закончилась, свеча догорела, оплавилась, но мы не обращали на это внимания. Я слышал только наше прерывистое дыхание.
Звонок телефона, раздавшийся из спальни, заставил нас отстраниться друг от друга.
— Кто это был? — Хозяйка удивилась, поднявшись с моих колен.
Она поспешила в спальню, я последовал за ней, пытаясь успокоить члена эха. Она подняла трубку, Людочка некоторое время слушала, а потом довольно резко ответила что-то по-английски. Хотя я владел языком более или менее сносно, я не уловил сути. Скорее всего, позвонил Володя. Чтобы не потерять завоеванные позиции, я подошел сзади и обнял ее. Мой член уперся в ее попку, и она попыталась отстраниться, но не смогла, потому что я сильно прижался к ней, сжимая ее высокие груди. Мои губы покрывали ее шею мелкими частыми поцелуями, путаясь в завитках ее волос. Она все еще что-то говорила в трубку, но по ее голосу и интонации я понял, что она хочет побыстрее закончить разговор.
«Что за упрямство», — расслабилась она и положила телефон на рычаг, — «Я дала ему повод?». Однако, как и вы…
Эти «британцы» начали меня доставать. Я не дал ей договорить, повернулся к ней и закрыл ей рот поцелуем. Подняв на меня свои большие волоокие глаза, Людокка вздохнула и потянулась ко мне, ее руки обхватили мою шею. Мои пальцы нащупали язык Молнии на ее платье и потянули его вниз. Англичанин мгновенно опустил руки, пытаясь помешать мне, но тем самым способствовал обратному. Платье опустилось на ноги с тихим шелестом. Моему взору открылось восхитительное тело, едва прикрытое белоснежным кружевным лифчиком и трусиками. Я прильнул губами к шелковистой коже, покрывая ее поцелуями. Людочка больше не сопротивлялась. Только когда туго затянутый лифчик затрещал под моими пальцами, она прошептала:
— Боже мой! Что я делаю?» В то же время ее руки судорожно расстегивали пуговицы моей рубашки.
В полумраке белели два прекрасных полушария, украшенные пылающими сосками. Я коснулась их губами, не выдержав, застонала от предвкушения. Моя рубашка полетела на пол. Теперь ничто не могло сдержать меня. Сорвав с себя брюки, я положил его на кровать, упал сверху, ощущая прикосновение твердых сосков к своей груди. Мы целовались, руки неистово, как одержимые, шарили по телам друг друга. Выйдя из себя, я неистово разрушал ее полную нежную грудь, чувствуя, как она трепещет под моими ласками. Моя рука проплыла вниз по ее телу, по мягкому животу к округлости бедер.
Я отпустил ее губы, теперь целуя все на своем пути. Дрожь ее тела отдавалась мне, покоряя сладким порывом неодолимого желания. Поместив руку между ее ног, я почувствовал, что ее трусики стали влажными. Одним движением я устранил последний барьер и погрузил туда свои пальцы. Людочка извивалась, пыталась подняться, но тут же откидывалась назад к простыне, послушно раздвигая ноги, уступая место.
Теперь она была в моей власти. Когда-то я мог только мечтать об этом. Позволив своему члену набухнуть от желания, я опустился между ее ног. Моя бывшая учительница вскрикнула только тогда, когда я заменил ей пальцы. Ее тело тонко дрожало, выгибалось дугой, снова опускалось и сжималось подо мной в оргазме. Острые зубы впились в мое плечо, ногти царапали ее спину. Напряжение переполняло меня, и я финишировал почти сразу за ней. Да пошел он!
Лежа рядом с учительницей, я восхищенно любовался ее телом, наблюдая за тем, как спокойно она дышит, как высоко опускаются и снова поднимаются ее груди.
— Подожди, я уже здесь, — прошептала Людочка, сползая на пол.
Услышав шум воды из ванной, я воспользовалась моментом и позвонила родителям, предупредив, что задержусь и, возможно, утром. Мне не хотелось уходить, не наслаждаясь изобилием божественного тела моей «англичанки». Когда еще представится возможность представиться.
Хлопая босыми ногами, Людочка вернулась. Включив прикроватную лампу на стене, она расслабилась рядом со мной, поглаживая рукой мою грудь. Она явно была полна решимости продолжать. Ее мраморное тело, сверкающее капельками воды, заслуживало этого. Я свернулся калачиком рядом с ней, поцеловал ее, теперь уже не так яростно, а затем снова потянулся губами к ее груди. Она заворожила меня своей красотой. Людочка положила руку мне на голову, взъерошила мои короткие волосы, положила их мне на плечо, нежно прижала, подталкивая вниз.
Теплая, слегка влажная кожа благоухала. Я целовал ее грудь, живот, бедра, постепенно приближаясь к прекрасному плоду. Ноги Людочки раздвинулись, когда я приблизился к открытому лону. Я зарылся носом в ее кудрявые светлые волосы и лизнул раздвинутые губы ее влагалища. Людочка вздрогнула, ее тело напряглось в предвкушении. Раньше мне не приходилось заниматься оральным сексом, но не важно, когда-нибудь все придется делать в первый раз. Мне понравилось, особенно ее реакция. Стоная от удовольствия, она извивалась всем телом, держа мою голову руками, и даже начала слегка покачиваться, когда я засунул язык в открытую розовую раковину.
— И я хочу…, — донесся до меня ее шепот, — я хочу целоваться.
Почти сразу я понял, «кого» она хочет поцеловать. Честно говоря, я не часто делала минет. Я не хотел лишать ее удовольствия, поэтому перевернулся лицом к ее ногам, лег на бок, снова зарывшись головой между ее бедер. Мой член уже вырос, но еще не обрел форму. Я чувствовал теплые мягкие губы на ее голове, язык бегал по ее телу. Горячая волна неистового желания затопила ее тело, когда Людочка взяла его в рот. Наверное, ей было неудобно сосать у меня под боком, потому что она тут же зашевелилась, заставив меня лечь на спину, и оказалась сверху.
Ее открытая грудь поднялась над моей головой, и она сама, расслабив свои мягкие груди на моих бедрах, облизывала член, старательно чмокая губами. Помогая ему рукой, она подбадривала его, время от времени погружая его в свой ненасытный, жадный рот. Давно я не испытывала такого блаженства. Мой язык скользил по половым губкам, раздвигая их и погружаясь в глубины ее пизды.
Как раз в этот момент снова зазвонил телефон. Людочка подняла голову, потрясла ею, возвращаясь в реальный мир. Телефон продолжал трезвонить.
— Не отвечай, — умоляла я. — Это опять Володя.
— Муж должен позвонить, — прошептала Людочка, тяжело вздохнула, перекинула через меня ногу и встала с кровати. Он звонит каждую ночь.
Но вовсе не муж, а мой неугомонный спутник, который почему-то воображает, что я добровольно покину это чудесное гнездышко. Интересно, почему он решил, что у него есть какие-то права на бывшую англичанку? Может быть, у них что-то было раньше. Однако я тут же отбросил эти мысли, потому что Людмила Николаевна, быстро закончив разговор — опять на английском языке, — снова скользнула в мои объятия. При этом она не забыла переставить аппарат в изголовье кровати, на прикроватную тумбочку.
— Ты что-нибудь понял?» — спросила она, улыбаясь.
Я только покачал головой. В школе у меня была четверка по английскому, и академия не сильно пополнила мои знания.
Звонок, прервавший наши оральные ласки, не помешал мне потерять форму, и я тут же перевернул Людочку на живот, обнял ее сзади, в очередной раз любуясь прелестями ее тела. Она приняла игру, позволив своей груди оказаться в моей ладони, и растянула попку, слегка согнув ноги в коленях. Мой член находился между ее бедер, двигаясь в поисках цели. Рука англичанки скользнула вниз, поймала его и направила в нужную сторону. Какое блаженство я испытывал, проникая во влажные глубины ее тела. Я практически легла на него сверху, с силой направив своего героя в желанную норку. В то же время он без остановки целовал нежную кожу ее плеч и шеи.
После нескольких минут такого слияния ее тело вдруг завибрировало, выгнулось дугой, и она беспомощно замерла, задыхаясь. Я вышел из нее, перекатился на спину, обнажив свой все еще твердый член. Людочка была не пушинка, но я легко поднял ее, притянув к своей груди. Ее глаза, туманные от вожделения, сфокусировались на мне, пухлые губы потянулись к моим. Скользнув ногой по моим бедрам, она с легкостью прислонилась ко мне, погружая мой член в свою норку. Не разрывая поцелуя, она двигала тазом, не отпуская его от себя. Положив ладони на ее великолепную попку, я еще раз убедился в шелковистой мягкости ее кожи.
Проклятый телефон снова зазвонил в самый неподходящий момент. Людмила Николаевна, я думаю, не сразу поняла, что и куда она звонит. Я, наконец, понял, потянулся вперед, достал трубку и чуть не свалился со своего члена.
«Алло, Алло», — смогла сказать она хриплым голосом, неровно дыша в трубку.
Я уже почти дошел до финиша, и остановка не помогла.
— НО! Ты? — Мадонна прошептала несколько вяло и отчужденно, полностью погрузившись в меня.
Очевидно, это звонил ее муж. Я не хотел ждать, пока они заговорят, да и не мог. Я хотел кончить прямо в нее, в это роскошное, когда-то такое недоступное тело. Я начал раскачивать ее на себе, приподнимая за бедра.
— Да, я уже сплю, — резко прервала она тираду мужа, приподнялась и снова насадилась на мой член. — До завтра. Поцелуй», — пробормотала она, закрываясь.
Через несколько минут мы оба достигли пика наслаждения, но накал страсти прошел. Почему-то мне стало не по себе после ее разговора с мужем. Да, и она тоже.
— Ты же не думаешь, что я ему часто изменяю, — пыталась оправдаться Людочка, пока мы стояли в душе. Я не знаю, что на меня сегодня нашло. Я хотел вспомнить свою молодость.
— Ну, до старости тебе еще далеко, — усмехнулся я, растирая его сухим мохнатым полотенцем. «Ты прекрасно выглядишь», — добавил я, подхватывая ее на руки и направляясь обратно в спальню.
В шесть утра, на нетвердых ногах, я вышел из подъезда. Мы не смыкали глаз всю ночь, предаваясь амурным утехам. Прощальный поцелуй затянулся надолго. Я знал, что больше никогда ее не увижу.
— ‘У тебя опять не очень хорошо с английским, — улыбнулась Людмила Николаевна, — и со всем остальным, — она сделала паузу, касаясь пальцами моего члена, — со всем остальным, раунд пять.