Армейская шлюха — порно рассказ
Автор.
Моя служба в армии длилась с 92 по 94 год. В те дни дела в армии, мягко говоря, выходили из-под контроля. Если не сказать, что они были разобщенными и скучными, их ненавидели, а лохи процветали, то это были не самые лучшие годы для армии. Были сотни историй о том, как дедушки насиловали матерей молодых солдат, которые приходили к ним, пока те ждали в соседней комнате. Одна из них была посвящена мне и моей матери.
Тогда я был молодым солдатом и успел прослужить всего три месяца. Мне повезло больше, чем многим моим коллегам. Меня не забросило так далеко от дома, всего 4-5 часов на поезде или автобусе. А раз в месяц я улетала, и приезжала моя мама.
Из-за частых съемок нам не разрешали выезжать из города, даже с родителями. Все свидания проходили в Казме, красных уголках или офисах.
Я давно с нетерпением ждал этих выходных. Я знала, что мама навестит меня. И вот, наконец, наступило воскресенье. Как обычно по воскресеньям, вся компания была высажена на взвозе (центральный длинный коридор между спальными местами). Они носили с собой телевизор и DVD-диски и смотрели фильмы. И побежал ко входу в казарму к тумбочке и стал ждать. Они позвонили на контрольно-пропускной пункт. И через 10 минут он наконец-то появился. Днем она открывала дверь, и моя мама заходила в помещение компании. Вся компания глазами, напряженными, голодными, без женщин, молодых парней и с завистью, с которой ко мне подходили мои родственники, уставилась на нас. Но больше для мамы.
Она была привлекательной зрелой женщиной 40 лет. Среднего роста, с типичной русской фигурой для женщин ее возраста, немного толстоватая в бедрах и в попыхах, она обладала изящной талией. В свои сорок лет она сохранила свое очарование, истинно русская красавица, идеальная джентльменка. У нее были прекрасные светлые волосы, закрученные под прекрасным, милым квадратом. Очаровательное, милое лицо с сочными губами и большими глазами. Несколько маленьких морщинок от частых очаровательных улыбок придавали ее лицу прекрасный шарм. Роскошная линия декольте с великолепной грудью за годы превратилась в 4 размера. У нее был небольшой великолепный живот, попы и бедра, но от колен ее нижние ноги были предметом зависти каждой молодой девушки. Из-за нескольких десятилетий, проведенных на каблуках, они стали упругими и мясистыми и были просто божественными ногами. На ней было пальто из лобби, красивый шарф, блузка, юбка чуть ниже колен и, как всегда, куча сапог.
Мы пошли с мамой в красный уголок. Я тут же достал, предварительно заказал маме, ее дедушкам диски и вспышку. И пошла к своей матери. В серой, тяжелой армейской жизни она могла меня пожалеть и утешить, что служба быстро оборвется. Я рассказал ей, как проходит служба, как мы здесь живем, чему учимся. Но я никогда не рассказывал ей о своем дедушке и его суровых законах. Через полчаса дежурный по роте заглянул в угол и позвал меня. Я вышел и увидел двух дедушек, Казака и Мамеда. Я был удивлен, когда вытащил все, что обещал им.
— Теперь вы пойдете в курительную комнату и будете курить, пока вас не позовут.
Приказы дедов в казарме не обсуждались, так как их невыполнение грозило молодому солдату долгим преследованием. Они встречали меня в красном уголке, и я, как по заказу, шел за копченой курицей. Я успел выкурить сигарету до того, как в курилку зашел дежурный, — удивился майор Пономарев:
— Вау для Нимы пришел к Ниме, и он вошел во вкус здесь, сидя, Нука улюлюкал матери. —
Я пошел в угол. У входа я встретил, как я понял, еще одного дедушку, стоящего на поддоне. Я обрисовала ему ситуацию, и он неохотно втолкнул меня внутрь.
Внутри была напряженная картина. Мать лежала раздетая на диване. Ее юбка была задрана, сапоги-чулки и белые трусики лежали на полу. Мамед вцепилась руками в диван позади нее, а казак рукой заполнял ее киску. Одной рукой он держал ее ноги широко раздвинутыми, а другой с ужасающей быстротой тер двумя пальцами ее киску, словно пытаясь выгнуть ее или как напиток, разглядывая ее изнутри до пупка. Иногда сплевывал на пальцы, чтобы сломить последние остатки сопротивления в большой киске моей матери. Она была вдавлена в спинку дивана, ее глаза были сужены, рот открыт, она часто и тяжело дышала, все ее тело было скрючено от напряжения в результате борьбы и бешеного давления двух пальцев, повторяющихся в ее киске.
Я почти не обращал внимания, мать не могла замаскироваться под бешеный трах, а деды просто крутились. Мама вдруг вскрикнула, громко застонала и обмякла, задыхаясь. Она увидела меня. Но дедушки не дали ей почувствовать это. Казачка подняла юбку повыше и снова задрала ноги над диваном. Да, у моей матери были красивые ноги, хотя и тупые, толстые и пушистые бедра. Ее большая киска была вся мокрая и подробная, красная и вымытая. Под ее киской была не менее симпатичная попка, о которой почему-то никто не вспомнил. Казак взял обе ее ноги за лодыжки, развел их в стороны и поднял почти до лица матери, велев Мамеду держать их там. Казак одной рукой раздвинул ее половые губы так, что обнажился клитор. Плюнув на нее другой рукой, он быстро провел ею из стороны в сторону — то вправо, то влево. Как только он начал делать это снова, он снова прикрыл глаза, сладко посасывая. Казак не сбавлял темпа, и мать извивалась все сильнее и сильнее, громко стонала, умоляя его остановиться, но казак только усиливал давление. Наконец мама извивалась и вскрикивала. Ее тело билось на диване.
Казак убрал руку, и фонтан мочи выстрелил из маминой киски почти до потолка, но она даже не заметила. Казак и Мамеда встали над ней, и шаровары вспыхнули, от чего члены исчезли в войске, скрывшись в руде. Мама уже немного успокоилась и прихрамывала, пытаясь отдышаться. Мамед подошел к ней, взял ее шелковистые волосы и повернул к члену. Мама секунду смотрела на его член, потом с яростью и Родингом просто бросилась к его члену, взяла его в рот и начала сосать, другой рукой отрезая член казака. Они торжествующе смеялись. Быстро раздевшись, он снял с нее бюстгальтер-тыкву и юбку, оставив ее совершенно голой, уложил ее на диван и начал трахать себя в рот и киску. Я приказал мне пойти и позвать всех остальных ребят. Я позвал их, и они трахали ее до самой ночи. Вечером они наконец-то оставили нас вместе, дав маме несколько толей.
Она быстро вытерлась и хотела убежать, но я поймал ее и посадил на диван, и она не посмела сопротивляться мне. Она боялась смотреть на меня. Увидев холмик на моих брюках, она сама бросилась к ним, расстегнула ширинку и начала делать мне минет. Минет получился быстро, я так перетрудилась, что кончила за 30 секунд. Потом я их потратил.
В течение следующей недели компания только и слышала о том, как мой дед трахает мою мать и какая она мокрая. Офицеры шутили, что в роте появилась новая армейская шлюха.
Через месяц не только я ждал ее приезда. Все дедушки собрались в красном углу. Когда мы с мамой вошли, все из абстиненции сразу же встали на защиту моей мамы. Они набросились на нее, поставили на колени в то, что было, и она начала сосать им всем. Затем они раздели ее и трахали весь день. На этот раз на маме был очень красивый черный лифчик и очень сексуальные трусики, которые были просто отодвинуты в сторону на долгое время, также на ней были чулки с красивыми подтяжками. Я снова был последним.
На этот раз мама не пришла ко мне. Наши дембеля были уволены. Я видел ее только издалека на контрольно-пропускном пункте. Она встретила их. Через четыре дня Мамед позвонил мне и рассказал, как они трахали ее всю ночь в сауне, а потом в поезде имели ее, где хотели и как хотели.
Потом я сдался. На пороге меня встретил отец, который из-за своей работы не мог навещать меня в армии. В ту же ночь я тайком от него трахнул свою мать. После этого она долгое время была моей шлюхой, и я использовал ее для удовлетворения своих сексуальных фантазий. Я заставлял ее работать по ночам проституткой, спать с собаками и многое другое.